Она знала! Пол высоко подпрыгнул, подбежал к Панчо и обнял его.
– Панчо, она знает о завтрашнем дне! Знает и желает мне успеха!
Пони потянулся к розе губами, но получил щелчок в нос и отвернулся. И без щелчка он знал, что это растение с неприятным запахом несъедобно.
Пол опустил в дупло маленький конверт и постоял минуту, гладя рукой шершавую кору. Потом он вздохнул, вскочил в седло и поскакал домой.
* * *
Дядя Эрнест оказался прав.
Папа не только не возражал, но и сам решил поехать с ними. И вот они катили все трое по широкой дороге, и Пол сидел не на своей скамеечке, а на сиденье вместе со взрослыми.
Причесанный и бледный, он казался совсем маленьким.
Эрнест молчал. Судья озабоченно хмурился и говорил о колледже.
– Там самая большая программа по истории, Пол, и тебя непременно спросят про «Анабазис». Ты еще помнишь, что такое «Анабазис»?
– Помню, папа. Это рассказ об отступлении десяти тысяч эллинов через Малую Азию, написанный Ксенофонтом, его участником.
– Так. А что ты знаешь о пунических войнах?
– Пунических войн было три…
– Не надо, Алонзо, – тихо перебил Эрнест. – Не мешай ему собраться с мыслями.
Судья замолчал. Джимми гнал лошадей во весь дух, и вскоре вокруг них замелькали дома предместья. Вот и Роял-стрит, вот и вывеска биржевой конторы. Боже, сколько народу!
Коляска остановилась. Пол знал это место, он уже играл здесь не один раз. В помещении биржевой конторы второй этаж был занят читальным залом и библиотекой, а за ней была большая комната, отведенная для встреч городских шахматистов.
Здесь Пол играл с братьями Перрэн, с судьей Миком и другими местными любителями. Вот и сейчас усатый, шести футов ростом судья Мик – юрист, поэт и оратор – устремился к ним.
– Отойдите, Мик! – загородил Пола Эрнест. Пожав плечами, Мик отошел. Они поднимались по лестнице, здороваясь на ходу.
Пол стиснул зубы. Ноги его подгибались, он был недалек от обморока. На площадке старый Стэнли похлопал Пола по плечу:
– Не бойся, мальчик! Ведь он не съест тебя!
– Не робей, Пол! – подхватил кто-то справа. – Не робей, не давай запугать себя!
Пол тряхнул головой и нащупал в кармане носовой платок, в котором была завернута белая роза. Он не боялся.
– Ну, Пол… – глухо сказал Эрнест и рывком открыл дверь. Большая комната – не шахматная комната, а читальный зал! – была битком набита народом. Казалось, невозможно вместить и одного нового человека, но трем представителям семейства Морфи немедленно открылся свободный проход.
За круглым столом, ярко освещенным висячей лампой, сидел невысокий человек в поношенном сюртуке. Он был лысоват, черная бородка заостряла помятое, нервное лицо.