Заметка не была подписана. Белый от ярости Эдж принес ее Полу, и Пол вздрогнул.
– Немедленно пишите опровержение! – заорал Эдж.
Пол Морфи усмехнулся и покачал головой.
– В Лондоне много богатых американцев, Эдж, – сказал он. – И я уверен, что мог бы собрать хоть десять тысяч фунтов за двадцать четыре часа. Но дело не в этом…
– Садитесь писать опровержение! – настаивал Эдж.
– Нет, – твердо сказал Пол. – Это ничего не даст нам. Если человек прибегает к таким приемам, он на этом не остановится. Пусть продолжает, пока не откроет своих карт всему миру…
И Стаунтон продолжал раскрываться. В той же «Иллюстрэйтед Лондон ньюс» стали часто помещаться партии Пола, прокомментированные явно недоброжелательной рукой.
«Не так страшен черт, как его малюют!» – утверждали безымянные комментаторы, друзья Стаунтона.
Но таких было немного, огромное большинство английских любителей было возмущено поведением своего чемпиона.
Молодой лорд Сольсбери в газете «Эра» напечатал открытое письмо мистеру Стаунтону от множества английских шахматистов. В этом письме говорилось, что гениальный молодой американец имеет право претендовать на шахматную корону. Спортивный долг мистера Стаунтона как шахматиста и англичанина – предоставить ему такую возможность и подарить миру великолепный матч Морфи – Стаунтон.
Прочитав это, Пол просиял. Ему казалось, что положение Стаунтона стало безвыходным, он ждал вызова со дня на день.
Он мало играл в шахматы в эти недели, но в клубе бывал почти ежедневно. Краснолицый пастор Оуэн уклонился от игры с Полом на равных и попросил пешку и ход вперед.
Пол колебался, у него не было опыта в такой игре.
– Ну еще бы! – едко сказал Оуэн. – Будь у меня тысяча фунтов, я с радостью поставил бы ее на себя. Очень жаль, что этой тысячи у меня нет!
Пол не выдержал и согласился дать Оуэну пешку и ход вперед. Священник выступал под обычным своим шахматным псевдонимом «Альтер», но это не принесло ему удачи. Пол знал, что Оуэн – личный друг и постоянный поклонник Стаунтона. Раздражение его перенеслось на Оуэна, он играл с небывалой яростью и разбил Оуэна, давая ему пешку и ход вперед, с невероятным счетом 5:0 при двух ничьих. Действительно жаль, что у «Альтера» не было тысячи фунтов!
Тем временем Стаунтон нашел выход.
Он напечатал в своей газете пространную статью, подписанную им. В ней говорилось об упадке британского шахматного искусства за последние десятилетия. Молодое поколение британских мастеров бесцветно и заурядно, сетовал Стаунтон. Миновали дни, когда Лондон был шахматной Меккой Европы. Теперь такой Меккой стал Париж, где живут и творят Гаррвитц, Арну де Ривьер и другие. Да и немец Андерсен еще не сказал своего последнего слова, он тоже имеет право претендовать на шахматную корону в гораздо большей степени, чем молодой мистер Морфи. Никто не может узурпировать их законных прав.