– Не злись на меня.
– Я и не злюсь.
– По голосу слышу, что злишься.
– У страха, как известно, глаза велики, – сухо сказал он. – Никогда больше так не делай.
Она поморщилась и сочла за благо переменить тему:
– Через пару дней я должна буду улететь и Париж.
– Я знаю.
И что тогда? – подумала Гита. Не закончится ли на этом их мимолетная связь?
– Я увижу тебя, когда вернусь? – спросила она со всей легкостью, какую сумела изобразить.
– А ты хотела бы?
– Да, – просто отозвалась она.
– Тогда увидишь. Я отвезу тебя в аэропорт и встречу, когда вернешься.
– Спасибо.
– Только прекрати киснуть.
– Я не…
Он улыбнулся, и в его глазах мелькнул слабый насмешливый огонек.
– Пойдем, ты вся дрожишь.
По-дружески обняв ее за плечи, он коротко и резко подозвал собаку и повел Гиту к двери черного хода.
– Он не гоняется за овцами?
– Пусть только попробует.
– Это не ответ.
Генри снова улыбнулся.
– Нет, – сказал он ласково. – Он не гоняется за овцами.
Открыв дверь, он ввел ее внутрь, подождал, пока собака войдет следом, закрыл дверь и запер изнутри.
Потом взял Гиту за руку, потянул в сторону гостиной, но вдруг остановился и посмотрел на нее.
– Пойдем лучше в постель.
– Еще рано ложиться.
– А когда нас это останавливало? – Держа ее в кольце своих рук, он пробормотал: – Я не понял ни слова из того, что пытался читать с той минуты, как мы вернулись из Ладлоу. Я лишь возбуждался все больше и больше, в голову постоянно лезли мысли о тебе, фантазии, а теперь я хочу в постель.
Все внутри у нее задрожало; с ощущением, что кости начинают плавиться и таять, она смотрела в его глаза, чувствуя, что с каждой секундой все больше подпадает под власть его гипнотического голоса и взгляда серебристых глаз.
Запустив пальцы в ее густые волосы, он склонился к Гите и поцеловал. Долгим и нежным поцелуем. Наслаждаясь вкусом ее губ, он ощутил, как ему передается трепет ее тела. Она притянула его к себе.
Возбуждение нарастало медленно, постепенно. Дыхание стало тяжелее, прерывистее, ладони девушки, словно сами по себе начали поглаживать его затылок, потом спину, затем опустились вниз. Легкие судорожные движения ясно говорили о ее растущей жажде, растущей страсти. Губы Генри продолжали жечь ее губы с нетерпением, пока одним резким, сильным движением он не прижал ее бедра так крепко к себе, что их тела словно стали одним целым. Прикусив его нижнюю губу, она почувствовала вкус крови и испугалась.
– Не здесь, – хрипло выговорила она.
– Здесь.
– Нет.
Он глубоко втянул в себя воздух, чтобы восстановить дыхание, и поднял голову.
– Нет? – темными дремотными глазами глядя в ее раскрасневшееся лицо, глухо спросил он.