От сердца немного отлегло, хотя дурные предчувствия продолжали витать вокруг невидимым душным облаком.
Пообедав и переодевшись в более подобающее графине, нарядное платье я отправилась в кофейню — пешком. Погода не располагала к долгим прогулкам, но Лайзо, увы, еще не вернулся от матери. И у меня были подозрения, что до вечера его ждать не стоит, а то и до утра: мужчины, вопреки расхожей пословице, в действительности вовсе не считают, что их украшают шрамы — и уж тем более какие-то там приземленно-неромантические синяки. А Лайзо, насколько я уже успела изучить его повадки, вообще не любил появляться на публике в непрезентабельном виде.
Впрочем, уж его-то внешность мало что могло по-настоящему испортить. По моему скромному мнению, даже отметины на лице, наподобие тех, что были у Бесника, только придали бы Лайзо шарма.
— Леди Виржиния, в зал только что вошла леди Клэймор, — ненавязчиво выдернул меня из тягучих размышлений Георг. Седые усы у него укоризненно топорщились, как будто он догадывался, о чем я думаю. Лайзо Георгу нравился ровно до тех пор, пока не появлялся в одной комнате со мной. А после этого следовало чудесное превращение из «юноши не без способностей и неглупого» в «этого гипси, мистера Маноле». — Пожелаете выйти к ней?
— Да, да, конечно! — я тряхнула головой, прогоняя сонливость. — Спасибо, Георг! И пусть Мэдди подойдет к нашему столику, как только поднимется из погреба, хорошо?
Зал был сегодня умеренно полон — два-три пустых столика, примерно пять или шесть одиночных посетителей, компания завсегдатаев — миссис Скаровски с мужем, Луи ла Рон, Эрвин Калле с очередной «дамой сердца», полковник Петер Арч и его младший сын Гарольд… С ними я уже перемолвилась словечком, а потому могла сразу направиться к подруге.
— Виржиния, ужасно рада вас видеть! — сходу сообщила Глэдис. — Я сегодня без предупреждения…
— Какие предупреждения! Вас, Глэдис, я рада видеть в любое время.
Начали мы с обсуждения насущных и острых тем, вроде моей обновленной стрижки и свежекупленного аквамаринового гарнитура леди Клэймор, который она собиралась надеть на бал в ночь Сошествия, последнюю и самую таинственную в году.
— Виржиния, а вы будете на балу? Говорят, Его величество собирается устроить маскарад… — заманчиво протянула Глэдис, поигрывая лорнетом. — Светские шумные праздники мне не нравятся, но маскарад пропускать нельзя.
Я улыбнулась и опустила глаза.
Еще бы леди Клэймор его пропустила! Ей такие развлечения всегда были по душе. Маскарад Глэдис полагала игрой разума, мистическим действом, способом не просто взглянуть на окружающих, но