— Но представь себе, что правда все же станет известна или обвинят кого-то другого. Как ты поступишь тогда? Нет, — продолжала она, не давая ему времени возразить, — как только я приеду в отель, я позвоню отцу. Не сомневаюсь, что он займется всем сам — адвокатами, прессой. Конечно, это ужасная история, но бежать…
— Да, с моей стороны было глупо предложить тебе это. Впрочем, я и не надеялся, что ты согласишься.
— А сам ты, Бад, ты ведь не поступил бы так, правда?
— Просто это пришло мне в голову, как последнее средство.
Неожиданно он резко повернул налево, с ярко освещенной Вашингтон-авеню на какую-то темную улочку.
— Разве по Вашингтон-авеню не ближе?
— Нет, так будет скорее, здесь движение меньше.
— Знаешь, чего я не понимаю? — сказала она, постукивая сигаретой о щиток. — Почему он не убил меня, когда мы были на крыше?
Она удобно устроилась, сидя вполоборота к Баду, поджав одну ногу. Сигарета начинала оказывать свое успокоительное действие.
— С твоей стороны было безумием подняться туда ночью… Он, вероятно, боялся, что лифтер его узнает.
— Да, вполне возможно. Но разве было менее опасно привести меня к себе?..
— Может быть, он собирался увезти тебя на машине подальше от города.
— У него не было машины.
— Он мог украсть ее. Это нетрудно.
— А чего он только не наговорил! Что он любил ее… Что в это время он был в Нью-Йорке… Что он чувствовал себя ответственным за ее гибель… — Качая головой, она погасила сигарету в пепельнице. — Ах, Боже мой!
— Ну, что еще?
— Ведь он показал мне свой табель с отметками, выданный в Нью-Йоркском университете…
— Фальшивка, которую он приобрел за деньги.
— А если… Если он все же говорил правду?
— Ты забываешь о револьвере. Разве это не доказывает, что он лгал?
— Ты в этом уверен, Бад? Ты уверен, что он не достал револьвер из чемодана с какой-то другой целью? Может быть, просто для того, чтобы вынуть оттуда еще что-нибудь. Например, тетрадь, о которой он говорил.
— Он направлялся к двери с револьвером в руке…
— Но даже, если он не хотел меня убить, если все это страшная ошибка, суд не сможет тебя обвинить… Ты не мог знать…
— Конечно, не мог…
Она выпрямилась, потом наклонилась к щитку, чтобы разглядеть время на своих часах.
— Десять двадцать пять! Мы должны были бы уже быть на месте!
Он не ответил.
Она посмотрела через стекло, но не увидела ничего, кроме черных полей под хмурым небом.
— Бад, мы удаляемся от города.
Он опять промолчал.
Дорога перед ними уходила в бесконечность, далеко за пределы света фар.
— Уверяю тебя, Бад, ты едешь не по той дороге!
11
— Но чего же, в конце концов, вы от меня ждете? — спросил начальник полиции Элдон Чесер.