Жена же его ни мало помедлив, скоро тече ко сроднице своей и вся поведенная ей от мужа по ряду сказа. Сродница же оная, яко слыша таковыя глаголы, умилися душею, ово поболев по юноши, паче же скорбяще по сродницех своих, да некако и вправду от таковаго случая беду приимут. И ни мало помедлив, скоро тече от дому своего до полат царевых и возвещает о сем ближним сигклитом царевым. И не в долзе часе .внушяется самому царю о сем.
Царь же, яко слыша о юноши таковая, милосердие свое изливает на него, глаголя предстоящим пред ним сигклитом57, да егда бывает повседневное изменение караулом, повелевает посылати в дом сотника онаго, иде же бесный оный юноша лежит, по два караулщика, да надзирают, рече, опасно58 юношу онаго, да некако, от онаго бесовскаго мучения обезумев, во огнь или в воду ввержется. Сам же благочестивый царь посылаше к болящему повседневную пищу и, елико здравее больный явится, повелевает возвестити себе. И сему тако бывшу, больный же немало время в таковом бесовском томлении пребысть.
Бысть же месяца июля в 1 день юноша оный необычно от беса умучен бысть. Абие заспав мало и во сне, якобы на яве, начят глаголати, изливая слезы изо смеженных очей своих, сице рече:
"О, всемилостивая госпоже царице и Богородице, помилуй, владычице, помилуй, не солжу бо все, царицу, не солжу, но исполню, елико обещахсяти". Домашний же и снабжевающии59 его воини, таковая от болнаго глаголы слышаще, удивишася, глаголющы, яко некое видение видит.
Егда же болныи от сна возбнув, приступи к нему сотник и рече:
"Повеждь ми, господине Савво, что таковыя глаголы со слезами во сне, и х кому рекл еси?" Он же паки начят омывати лице свое слезами, глаголя: "Видех, - рече, - ко одру моему пришедшу жену светолепну60 и неизреченною светълостию сияющу, носящу же ризу багряну, с нею же и два мужа некия, сединами украшены. Един убо во одежде архиерейстей, другий же апостолское одеяние носяще. И не мню инех, токмо жену мню быти пресвятую Богородицу, мужей же единаго наперстъника Господня апостола Иоанна Богослова, втораго же неусыпнаго стража града нашего Москвы преславнаго во иерарсех архиерея Божия Петра митрополита61, их же подобия и образ добре знаю. И рече ми светолепная она жена:
"Что ти есть, Савво, и чесо ради тако скорбиши?" Аз же рех ей:
"Скорблю, владычице, яко прогневах сына твоего и Бога моего и тебе, заступницу рода христианскаго, и за се люте бес мучит мя". Она же, оскълабився, рече ми: "Что убо мниши, како ти избыти от скорби сея и како ти выручити рукописание свое из ада?" Аз же рех ей: "Не могу. Владычице, не могу, аще не помощию сына твоего и твоею всесилною милостию". Она же рече ми: "Аз убо умолю о тебе сына своего и Бога, токмо един глагол мой исполни: аще избавлю тя от беды сея, хощещи ли монах быти?" Аз же тыя молебныя глаголы со слезами глаголах ей во сне, яже и вы слышасте. Она же паки рече ми: "Савво, егда убо приспеет празник явления образа моего, яже в Казани, ты же прииди во храм мой яже на площади у Ветошнаго ряду62, и аз пред всем народом чюдо явлю на тебе". И сия рече ми, невидима бысть".