— Руки! Руки держать на виду!
— Не стреляй, начальник, не стреляй. Хочешь, все возьми!
— Лечь на землю! Лечь на землю! Руки вытянуть, ноги расставить! На меня не смотреть! Не смотреть, убью!
Точно так же разведчик шмонал караваны в далекой стране. Караваны, обманчиво мирные, но несущие под грудами разноцветного тряпья смерть людям. Почти год в досмотровой группе — многому учит.
— Не шевелиться! Руки на виду! — младший сержант ударил одного из таджиков ногой по голове — оружие есть!?
— Нету начальник, нету! Мы мирные!
— Не смотреть, убью!
В кармане у разведчика — он привык к некоторым вещам с войны и так и жил на гражданке — нашлось пять метров крепкой веревки и трофейный душманский выкидной нож. Отхватив несколько кусков и используя их, как в Афганистане для таких целей использовали парашютные стропы — младший сержант связал преступникам руки, потому что наручников у него столько не было.
— Лежать, убью!
— Да лежим мы, лежим… больно…
Только обезвредив преступника, разведчик подошел к капитану. Тот, со скованными наручниками руками, прислонился к колесу КамАЗа, елозил, пытаясь встать.
— Как вы?
— Руки… наручники.
Разведчик посмотрел по сторонам.
— Ключа нет. Может… — он поднял пистолет.
— Ты что, охренел?
Младший сержант вернулся к бандитам, весело объявил…
— У кого ключи от наручников — бить не буду. Выкинули — сами щас ползать и искать будете. Или — собак натравлю.
— Не надо собак, начальник…
— Что, харам? Где ключи, гнида?
Собак беспомощно лежащие на земле задержанные боялись не меньше, чем сумасшедшего мента с пистолетом. Укушенный собакой не попадает в мусульманский рай, сержант это тоже знал — по Афганистану. И знал, как на этом играть.
— Ну?!
— У меня ключи, начальник. В левом кармане…
Младший сержант нашел ключи, освободил свого старшего. Тот неуверенно поднялся, держась за голову.
— Помочь?
— Я еще и тебе помогу…
Это было сказано для форса — голова и в самом деле раскалывалась. В темноте злобно рычали, грызлись из-за куска мяса собаки
Генеральная прокуратура Союза ССР
Ночь
Задержанного Амангельды Бабуровича привезли не просто в какую-нибудь райпрокуратуру — а в генеральную, потому что дело было — особой важности. Там его уже ждал — дожидался поднятый с кушетки — раскладушки спецпрокурор. Спецпрокурор потому что этот прокурор был выделен исключительно для взаимодействия с криминальной милицией и для производства следствия по делам особой важности. Для того, чтобы исключить возможность давления, а так же попадания дел к прокурору, сросшемуся с организованными преступными кланами — следствие по этим делам вели военные прокуроры. Военные — потому что в рядах военных прокуроров была минимальная коррупция, они вообще не сталкивались с делами, с которых мог быть хоть какой-то навар. Что возьмешь с солдатика или шпиона? Кроме того — военные прокуроры отличались дисциплинированностью и даже соглашались вот так вот дежурить по ночам, в кабинете с раскладушкой. Правда за это было поощрение — за каждую отдежуренную ночь — сумка с продуктовым заказом и банка настоящего бразильского кофе, который было не достать.