В комнате повисла тишина.
— О боже, — проговорил доктор Дрейпер. — Опять эти люди.
— Какие люди? — спросила Джейн.
— Они называют себя Собранием. Что-то вроде религиозной общины в Айдахо. В последнее время они перебираются в округ Саблетт. — Коронер посмотрел на Фейи. — Эти двое, должно быть, направлялись в новый поселок.
— Нет, не туда, — возразил заместитель шерифа.
Доктор Дрейпер удивленно поглядел на молодого человека.
— Вы так уверенно говорите, Мартино.
— Потому что я был там на прошлой неделе. В долине — ни живой души. Все снялись и откочевали на зимние квартиры.
Фейи, нахмурив брови, посмотрел на убитого.
— Тогда зачем эти двое приехали в город?
— Во всяком случае не для того, чтобы попасть в Лучший Мир, — заметил заместитель шерифа Мартино. — Дорога туда еще с субботы закрыта. И не откроется до весны.
«Пей, пей, пей», — мысленно твердила Маура, снова и снова упрашивая Арло пить воду. Эта мантра не позволяла ей сдаваться. В каждую чашку она добавляла щепотку соли и ложку сахара — получалось что-то вроде «Гаторейда»[9] для бедных. Его нужно было накачивать жидкостью, чтобы артериальное давление не упало и чтобы почки не переставали работать. При этом приходилось то и дело менять подстеленные тряпки, пропитавшиеся мочой, но это хороший знак. Если бы моча перестала вырабатываться, это было бы первым признаком бактериального шока, и тогда Арло обречен.
Возможно, он все равно обречен, думала Маура, глядя, как Арло глотает последние две таблетки антибиотика. Амоксициллин бессилен перед инфекцией, буквально пожирающей его ногу, толку от него сейчас не больше, чем от заклинаний. Маура уже чувствовала запах начинающейся гангрены, видела расползающийся край омертвевшей ткани у него на лодыжке. Еще день, самое большее два, и, если она хочет сохранить ему жизнь, у нее не останется выбора.
Ногу придется отрезать.
«Но разве я смогу на это решиться? — размышляла Маура. — Ампутировать ногу без анестезии?» Она знает анатомию. И может найти подходящие инструменты, пошарив в кухнях и гаражах. Все, что ей на самом деле понадобится, — острые ножи и стерилизованная пила. Но не механическая часть предстоящей операции пугала ее. Нет, от одной мысли о том, какие будут вопли, ее ладони покрывались потом, а желудок сводило судорогой. Она представляла, как упорно пилит кость, а ее пациент при этом визжит и корчится от боли. Представляла ножи, скользкие от крови. И как Элейн и Грейс — больше ведь некому — будут удерживать Арло.
«Поторопись же, Дуг, скорее приведи кого-нибудь нам на помощь, — молила она про себя. — Потому что мне кажется, я не смогу этого сделать. Не смогу мучить этого человека».