В Мальтийском проливе я с интересом понаблюдал в бинокль за боем цезарцев с французами. Но понять, кто кого, так и не удалось, ибо место сражения вскоре скрылось за горизонтом, шли мы довольно быстро.
То есть по мере удаления от Испании, трон которой и являлся причиной текущей свары, интенсивность боевых действий заметно нарастала. Но подобное вообще являлось отличительной особенностью этой войны. Например, сейчас французы воевали с австрийцами вроде бы за испанское наследство, но делали это в северной Италии. А с англичанами дрались не только в Германии, но и вообще в Америке. Впрочем, два участника этой чуть ли не мировой войны все-таки предпочитали грызться, не особенно удаляясь от родных берегов.
Так, на границе Ионического моря прямо у нас по курсу снова обнаружилось морское сражение. Правда, тут не возникало вопросов типа "кто кого". И так было совершенно ясно, что турки учат жизни венецианцев, причем делают это от души, с размахом и огоньком. Но мне показалось, что они совершенно зря занимаются подобными делами там, где мы собираемся пройти, так что в воздух была поднята наша летающая модель орла. И где-то минут пятнадцать она кружила над местом битвы, завывая "А ну разойдись на хрен, пока всех не утопили! В стороны, в стороны, и поживее, не видите, люди спешат?!". Причем при записи фонограммы я даже не утруждал себя переводом, ибо к середине семьсот шестого года в Европе уже неплохо знали австралийский язык.
Между прочим, на этом деле слегка подзаработал царь Петр, причем без моих подсказок.
Где-то после нашего третьего визита среди европейской знати начала распространяться мода на австралийский язык. И сразу возник вопрос – где брать учителей? Позволить себе нанять австралийцев не имели финансовой возможности даже многие королевские дворы, не говоря уж о каком-нибудь мелком генуэзском доже или германском князьке. Но тут вдруг выяснилось, что русский язык очень похож на австралийский, а подданные московского царя обходятся не в пример дешевле учителей из-за океана. Так что Петру оставалось только объявить государственную монополию на выезд из России с целью занятий преподавательской деятельностью, что он и сделал. А также по-быстрому учредил Академию Языков Заморских, где кандидаты в педагоги за месяц уясняли различие русского и австралийского алфавитов, зазубривали пару десятков специфических слов и, получив диплом установленного образца, отправлялись зарабатывать валюту для России. Естественно, не забывая при этом и себя.
Еще одно связанное с нами модное поветрие коснулось хомяков.