Либби кивнула.
— Тристан, похоже, немного зациклился на этом. Он никак не может поверить, что Пулу действительно погиб. Ему нужно помочь пройти этот тяжелый период, подбодрить, поговорить о его чувствах, дать выплакаться, возможно, даже осуществить символический обряд погребения, если это потребуется.
Но еще хуже ему от того, что он сам лишил кого-то жизни. — Она помолчала. — Именно в этом причина его продолжающихся кошмаров. Тристан чувствует на себе огромный груз вины, ему стыдно. Все это ужасно угнетает его.
— Я не понимаю этого, — сказала Дарси. — На Ганволде Тристан был охотником. Он стал заниматься этим лет с двенадцати или около того, и у него никогда не возникало никаких проблем такого рода.
Лухан выпрямился.
— Это не одно и то же, Дарси, — негромко и спокойно заметил он. — Ребенком я тоже охотился, но одно дело убить дичь, чтобы обеспечить свои насущные потребности, и совсем другое дело убить в бою разумное существо.
— Эта проблема не нова, мы сталкиваемся с ней довольно часто. Когда новички впервые участвуют в сражении, смерть — самое сильное потрясение. Как раз сейчас у меня пара таких ребят, и я собираюсь незамедлительно включить Триса в их терапевтическую группу.
Когда Дарси и Лухан кивнули, выражая свое согласие, Либби сделала паузу. Самое трудное по-прежнему впереди. Заставив себя смотреть прямо в глаза адмиралу, она сказала:
— Но и это еще не все. Губернатор Реньер рассказал Тристану о тебе, Лухан, но при этом смешал правду с ложью. По словам губернатора, вы предали его, из-за чего он потерял родину и семью. Реньер внушил вашему сыну, что все сферзахи убийцы, что вы в принципе ничем не отличаетесь от него. Трис, похоже, воспринял все буквально, особенно последнее. Я не совсем понимаю, как губернатору удалось…
— Я понимаю, — внезапно вставила Дарси. — Видите ли, обитатели Ганволда… — она подыскивала нужное слово, — честные люди. Они очень простые и откровенные. Им неведома ложь. В их языке даже нет слова, обозначающего это понятие. Они доверчивы и никогда не ставят под сомнение то, что говорят другие. Трис вырос среди них. Он не научился отличать правду от лжи, потому что не сталкивался с ней на Ганволде.
Либби кивнула.
— Да, такое объяснение вполне подходит. — Она засмеялась. — Так вот, Лухан, результат получился трагическим: Тристан БОИТСЯ тебя. Он совершенно твердо уверен, что ты побьешь его, если будешь чем-то недоволен.
За долгие годы службы, многие из которых Лухан провел на постах, требующих определенных дипломатических качеств, он научился скрывать свои эмоции. Сейчас адмирал не стал делать этого. Не было ни слез, ни жестов, но весь его вид: сгорбившаяся фигура, напряженные руки, опущенные глаза — все это выдавало состояние Лухана, и Либби почти чувствовала его горе.