Легкий ветерок тут же влетел в комнату, тронул волосы. В нем уже ощущалась прохлада вечера, но Тристан остался стоять, вдыхая льющийся из окна свежий воздух и вглядываясь в позолоченное солнечными лучами небо над далекими пиками заснеженного хребта.
Он стоял до тех пор, пока не ушел адмирал. Точнее, пока ему так не показалось. Вот почему обернувшись и обнаружив Середжа, застывшего у дверей, Тристан вздрогнул.
— Почему вы все еще здесь? — недовольно спросил он.
Лухан удивленно вскинул брови.
— Я хотел убедиться, что все в порядке.
Тристан осмотрелся: кровать, стол, стул, шкаф
для одежды вдоль одной из стен.
— Все в порядке.
Но это было не так. Стены словно надвигались на Тристана, угрожая не выпустить его… раздавить. Так было на Исселе.
— Хорошо. — Адмирал кивнул. — Свет включается голосом, а вот дверь, как и окно, открывается вручную.
Он протянул руку.
— Вон там…
— Нет! — Тристан выбросил вперед руку, будто хотел помешать двери закрыться. Волнение его снова ожило. Он вспомнил, как пытался открыть запертую дверь, как ломались ногти о металлическую обшивку. — Оставьте ее открытой!
— Хорошо. — Середж убрал руку. Голос его звучал спокойно, но глаза вопросительно смотрели на Тристана. — Что-нибудь не так?
Юноша сжал зубы и опустил голову, но ничего не ответил.
Когда Середж ушел, Тристан осмотрел комнату, на этот раз более тщательно. Кровать ему не нужна. Сорвав покрывала, он расстелил их на полу возле окна. Конечно, это не шкура пейму, на которой ему приходилось спать на Ганволде, но все-таки…
Потом он снял ботинки и брюки и положил их на матрас. Оставшись в одних трусах, Тристан опустился на корточки и уставился в открытое окно.
— Трис? — раздался голос за его спиной. Юноша повернулся.
В дверном проеме стояла Дарси.
— Скоро обед, — сказала она.
Юноша отвернулся к окну. Его желудок мучительно свело.
— Я не голоден.
Дарси вошла в комнату, оглядела развороченную кровать и опустилась на стул.
— Тебе здесь плохо, хочется туда… домой?
Он только пожал плечами.
Дарси обняла сына за плечи.
— Мне тоже. — Минуту она помолчала, потом вздохнула. — Никогда не думала, что буду так скучать по Ганволду. Он так отличается от всего, что мне доводилось видеть раньше. Такой… примитивный… Я чувствовала себя одинокой… было страшно. — Дарси погладила его по голове. — Сколько раз, особенно, когда шел дождь, и на полу хижины собиралась целая лужа, я забивалась в какой-нибудь сухой уголок, брала тебя на руки и плакала.
Тристан удивленно взглянул на нее. Он помнил, хотя и был тогда совсем маленьким, как мать при помощи кости выкапывала небольшие траншеи, чтобы отвести из хижины воду. А когда выглядывало солнышко, она снимала закрывавшие вход мокрые пейму и сушила их. Потом ой узнал, как тяжелы эти шкуры, как нелегко их поднять даже сухие. Ему часто приходилось видеть мать усталой, обгоревшей под солнцем, с истертыми до крови руками, но…