— Дьявол! Не видишь ты, что тут нагородили, нагромоздили вавилонскую башню, сказки тысячи и одной ночи!.. Дурачье, им мало одного, так они еще и еще накручивают.
— Он никого не трогал, — забормотала старушка Паризот. — На него на базаре вдруг накинулись маддахи, точно звери. «Бей сатану со звездой!» — орали. Чуть не убили, а милиционеры господина Нукрата вырвали из рук толпы и увели.
— Господина?.. Правильно, матушка… господина. И вы здесь давно?
— Я ему сразу все объяснила, — кивнула она на Амирджанова, — а он, ничего… он спокойный.
Она показала, как он пожимал плечами.
— Не лезь, старуха! — презрительно бросил, потемнев, Амирджанов.
— Ну что смотрите волком? — отрезал Гриневич. — Старуха права. Вас не так ругать надо. Пошли. Эх, нет здесь Пантелеймона Кондратьевича, быстро разобрались бы.
Был поздний вечер, когда Алексей Панфилович с Амирджановым вернулись в полк. И прав оказался Гриневич, когда назвал всю историю с Юнусом Нуритдиновым дьявольщиной. Назир и председатель ЧК. Рауф Нукрат принял их изысканно вежливо и любезно, и, несмотря на резко выраженное нежелание Гриневича тратить время на чаепитие, в кабинете мгновенно разостлали дастархан. Как подобает, чай разливал сам назир.
— Какой почтенный гость! Такой редкий гость! Мы знаем о прискорбном обстоятельстве, и никакое беспокойство не должно лечь на ваше, уважаемый начальник, сердце. О, наши слова полны искреннего доброжелательства, и мы готовы осуществить ваши желания, но мы взяли бы на себя чрезмерную смелость дать совет.
— Я слушаю. — Алексей Панфилович не мог изображать из себя сейчас дипломата и потому говорил точно рубил. Внутри у него все дрожало.
— Блестящие ваши заслуги перед Бухарской народной республикой, товарищ Гриневич, и мы отдаем вам должное, вершин проницательности достигли вы…
Впоследствии Алексей Панфилович рассказывал: «Ну явно он издевался надо мной, но что я мог поделать? Мне нужен был мой парень. И приходилось молчать, черт побери!»
— Ваша мудрость! Неужели ваша мудрость не подсказывает вам, что такой человек, как Юнус, не может способствовать уважению со стороны мусульман к Красной Армии, (О, мы любим и уважаем Красную Армию!) Но неужели вор, грабитель, насильник, такой, как этот Юнус, может, достоин служить в Красной Армии?
— Где Юнус?
— Разрешите, уважаемый товарищ Гриневич, мне завершить свою мысль. Вы бросились в пучину неудовольствия и сейчас не хотите даже выслушать вашего покорного слугу и раба. Наш народ бухарский вверил нам спокойствие и заботу о порядке, и мы в меру наших сил и…
— Где красноармеец Юнус?