— Не мириады, не легионы, сколько тысяч готово к джихаду?
Ишан вновь поморщился при слове «джихад».
— Когда ваша милость протянет руку к Бухаре, кого же из достойных призовут стать блюстителем дел мусульманской религии?
Энвербей просто не понял вопроса.
— Нет более достойного на пост шейх-уль-ислама, чем я, — выпалил ишан чарбекирский и хитро сощурил глазки. — И, уверяю вас, сорок тысяч духовных лиц, имеющихся в славном Бухарском государстве, в один голос подтвердят это. Но у них нет сейчас главы, и они овцы без пастуха, ибо чернь, свергнув злодейски законного владыку государства, посягнула на сильных мира сего и втоптала в грязь славу исламской церкви — его святейшество господина шейх-уль-ислама. И ныне мы видим мусульман Бухары без главы, стадо без пастыря. Баранам нужен пастух, — взвизгнул ишан, — пастух шейх-уль-ислам!
Видя, что зять халифа раздумывает, ишан скороговоркой добавил:
— Пять миллионов денег поступило мне от вакуфов медресе, а распорядителем их может быть только шейх-уль-ислам, законный, назначенный правителем государства. Если захочет — он отдаст пять миллионов на дела благочестия и веры, если захочет — возьмет себе, если захочет — отдаст… большевикам.
— Где деньги?
— Суммы, собранные на дела благочестия, хранятся у нас в верном месте.
— Хорошо, — сказал зять халифа, смотря с нескрываемым презрением на ишана. — Я обещаю вам сделать вас шейх-уль-исламом государства, когда… когда возьму власть в свои руки.
Не вставая с места, ишан поклонился, но тут же улыбочка искривила его оттопыренные губы.
— Не соблаговолите ли запечатлеть ваше решение на листочке бумаги буквами, коими начертан священный коран.
Когда зять халифа нервным, быстрым почерком писал, ишан не постеснялся заглянуть ему через плечо и прошептал на ухо:
— А дабы святые места и дома молитвы всегда сохранялись в благолепном виде и воздвигались новые здания для восхваления имени аллаха, припишите и на вечное время передаю торговлю каракулем в государстве в монопольное пользование господина шейх-уль-ислама, с полным освобождением от всех налоговых сборов.
— Ну, это слишком!
— Премудрый пророк наш, да будет произнесено имя его всегда с благоговением, сам не брезговал куплей-продажей и почитал купцов первыми людьми мусульманской общины. И мы…
Со злостью зять халифа дописал записку и отшвырнул перо.
Он встал.
— Да будет так! Вы, святой отец, оказывается, отлично разбираетесь в вопросах коммерции… Даже знаете, что такое монополия…
Ишан только склонил голову на жирную грудь и вздохнул:
— Что только не приходится делать для возвеличения религии.