– Пармский не придет! Он раздумал высаживаться, распустил войско и отплывает в Испанию!
– Слава Богу! Благодарение Господу!
– И слава Ее Величеству! Господь да благословит королеву!
– Королева!
– Королева!
– Королева!
Ликующие крики толпы заглушил тихий голос, шептавший в самое ухо: «Я это сделала, я, Елизавета, королева Елизавета!»
В тот вечер мы ужинали в Робиновой палатке, ели поросенка и сочный ростбиф, при свете свечей то и дело поднимались бокалы с алым вином и звучали здравицы в мою честь – никогда я не была так счастлива, никогда в такой мере не чувствовала себя королевой.
Мы говорили себе, что угроза не миновала, напоминали друг другу, что в любую минуту можем услышать зловещий крик: «По коням! По коням! Испанцы идут!» Но сейчас мы не хотели верить в это.
Наши сердца праздновали победу, тешились ею, наслаждались до полного пресыщения. И если бы я могла хоть на секунду остановить ход времен, задержать вращение земного шара, замедлить землю на оси, я бы сделала это тогда – в ту ночь я коснулась, мы коснулись недвижного центра бытия…
– Положить вам еще, милорд?
С коротким «нет» Робин отмахнулся от слуги. Я взглянула на его тарелку – добрый кусок мяса почти не тронут.
– Вы не едите?
– Дражайшая миледи, предоставляю это вам и молодому поколению! – Он нежно улыбнулся Эссексу. – Я не голоден.
Я вдруг вспомнила:
– Вы ведь нездоровы? Вы получили лекарства, посланные мной?
– Получил, мадам, благодарю вас, они очень меня поддержали. – Он снова рассеянно потер бок. – Как только подтвердится наша победа, я думаю заглянуть к тому еврею, что вылечил Уолсингема от разлития желчи, – португальскому доктору Лопесу. А затем буду просить вашего дражайшего дозволения поехать на север к Бакстонским водам – они славились еще во времена римлян, надеюсь, помогут и мне.
– Осмелюсь заверить, вам недолго осталось ждать! – вставил разгоряченный вином юный Эссекс. – Бьюсь об заклад, доны бегут без оглядки! Герцог Пармский больше сюда не сунется! Победа за нами!
Мы с Робином переглянулись: «Ах, молодость, дай ему Бог счастья!» Однако мой юный лорд оказался прав. Потихоньку-помаленьку, из поспешных посланий и запоздалых депеш, со слов и из писем, из предсмертных записок и брани, вздохов и слез, молитв и хрипа умирающих вырисовывалась истина.
Мы победили.
Мы отбросили воинства Велиаловы, низложили сильная со престол. Разбитый испанский флот не решился ни вернуться на место встречи, ни даже обменяться продовольствием и боеприпасами, каждый спасал свою шкуру. Иные затерялись в море возле Шотландии, иных выбросило на ирландский берег, где вероломные керны катали их головы вместо шаров, выедали глаза и уши на завтрак. Из тех, кто благополучно обогнул Англию и вышел в открытое море, многие обессилели от голода, попали в руки корсаров и были проданы на галеры, где и мучаются по сей день. Из всего великого испанского воинства на родину вернулась лишь тысяча человек.