Шкатулка грохнулась, крышка отскочила, и вывалился пергаментный свиток.
Минуту-другую Перехиль сердито глядел на него, потом вдруг призадумался.
«Кто его знает, — подумал он, — вдруг здесь что-нибудь важное написано, недаром же мавр так его берег?»
Он поднял свиток, положил за пазуху и назавтра между делом, выкрикивая обычный припев, завернул в лавочку к одному мавру из Танжера, который продавал на Закатине духи и безделушки, и попросил его объяснить, какой толк в этом пергаменте.
Мавр внимательно прочитал свиток, погладил бороду и усмехнулся.
— Это, — сказал он, — заклинание, открывающее доступ к любому запрятанному сокровищу. Написано, что перед ним не устоят самые крепкие замки и запоры, несокрушимая скала и та разверзнется!
— Вон как! — удивился коротышка-гальего, — да мне-то что до этого? Я небось не волшебник, и какой мне толк в запрятанных сокровищах?
Однако вечером, когда он в сумерках отдыхал у колодца Альгамбры, там собралась обычная болтливая компания, и разговор, глядя на ночь, свернул к древним сказаньям, преданьям и бывалой небывальщине. Нищий народ восторженно наполнял Альгамбру зачарованными кладами. И все сходились на том, что уж в подземельях Семиярусной Башни таятся богатства несметные.
Все эти россказни добрый Перехиль, против обыкновения, выслушал внимательно, они запали ему в мысли и никак не выпадали, пока он одиноко возвращался темнеющими аллеями.
«А вдруг и в самом деле башня таит сокровища и через этот свиток, что я оставил у мавра, я до них доберусь!» Подумав так, он подскочил и чуть не обронил свою кубышку.
Ночь он провел в тревоге и беспокойстве, глаз не сомкнув от осаждавших его мыслей. Рано утром он явился в лавку к мавру и все ему выложил.
— Ты умеешь по-арабски, — сказал он, — давай пойдем вместе в башню и попробуем заклинание; не выйдет — ну и ладно, хуже не будет, а получится — тогда разделим сокровище пополам.
— Погоди, — отвечал магометанин, — заклинание, конечно, заклинанием, но читать-то его нужно в полночь, при свете особой свечи, и где же мне ее изготовить, у меня и половины нет того, что ее составляет. А без свечи свитка хоть бы и не было.
— Ну, все понятно! — воскликнул коротышка-гальего. — Есть у меня эта свеча, сейчас принесу.
Он пустился домой и скоро принес огарок восковой свечи из сандаловой шкатулки. Мавр помял ее и понюхал.
— Да, — сказал он, — редкостные и дорогие ароматы сочетались с этим воском. Именно такая свеча и обозначена в свитке. Пока она горит, разверзнутся глухие стены и потаенные пещеры. Но лишь она потухнет, горе промедлившему! Он будет зачарован вместе с сокровищем.