— Нет, спасибо.
Ким пошла на кухню за апельсиновым соком. Возвращаясь, она в который уже раз поймала на себе его пронзительный взгляд, словно стремящийся проникнуть в самую ее суть.
Она поставила перед ним сок, но он даже не посмотрел на него.
— Мне очень неудобно — из-за меня ты не ходишь на работу.
Сначала Ким решила, что он шутит. Джеральд принял бы ее жертву как само собой разумеющееся. Но Джерри говорил искренне, и она пожала плечами.
— Да ладно. Все нормально.
— А у Джеральда… у меня есть родные? Кто-нибудь, у кого я мог бы пожить?
Он уже расспросил ее почти обо всем, имевшем отношение к повседневной жизни, и Ким удивилась, что только сейчас ему пришло в голову спросить о своем прошлом. Как знать, может, ее ответы вернут ему память.
— Твои родители умерли. — Заметив вопросительный взгляд, она продолжила: — Отец умер давно — ты был еще совсем маленьким, а мамы не стало, когда ты учился в средних классах. Жива только тетя Ровена, она в доме престарелых. — Ким не стала говорить, что, не окажись он таким ничтожеством, у него сейчас была бы жена.
Джерри заерзал на диване, устраиваясь поудобнее.
— А твои?
— Что мои? — Ким по привычке резко откинулась назад, позабыв про вихляющую ножку стула, и тот просел под ней.
Джерри подался вперед, готовясь поймать ее.
— Все нормально, — успокоила она его. — Это всегда так.
— Почему ты не сядешь на диван? — Джерри похлопал рукой рядом с собой. — Мне все кажется, что ты вот-вот упадешь.
Ким не верилось: возможно ли, чтобы это говорил тот самый человек, который увивался за каждой юбкой и держал пари с сослуживцами, гадая, когда, наконец, она загремит со стула. Убедившись, что Джерри не шутит, Ким пересела на диван.
— В этом доме не мешает кое-что подправить, — заявил он. — У самого входа, на улице, разболталась ступенька. А вчера вечером, когда ты поднималась к себе, я заметил, что перила лестницы шатаются. Покажи мне, где ящик с инструментами, и я все исправлю.
Джерри был прав. В этом старом фермерском доме действительно хватало работы, но Джеральд ни разу не вызвался помочь. Частью из неприязни к черной работе, частью из-за того, что не любил этот дом. После их женитьбы он планировал перебраться в жилище попросторнее, и возиться с ремонтом, когда они все равно переедут, казалось ему глупым. Но хотя со свадьбой вопрос был решенный, насчет дома их мнения расходились. А тут ни с того ни с сего он готов засучить рукава и стать мастером на все руки. И это несмотря на больную ногу.
— Да нет, не стоит. Я как-нибудь сама займусь делами по дому.