— Что означает это безобразие? — крикнул он в ярости.
— Это значит, я заперлась от тебя!
— В моем доме?
— А иначе ты бы меня…
Последние слова замерли на ее губах. «А иначе бы ты меня убил», — эти слова здесь прозвучали бы зловеще, и произнести их вслух она не имела морального права.
— Иначе бы ты поколотил меня, — отшутилась Кристина.
— Я бы с огромной радостью кое-что сделал бы с тобой, — мрачно пообещал Джастин. — Открой сейчас же дверь. Это мой дом.
— Обещай, что ты не будешь…
— Что я не буду?
— Бросаться в ответ снежками.
— Обещаю, что не буду бросаться снежками. Открой дверь.
Впрочем, он и не ждал, пока она сама ему откроет. Ударив плечом, он легко вышиб дверь и, сломав засов, ворвался внутрь. Секундой позже он уже тащил ее за шиворот в снежный сугроб.
— Ты же обещал не делать этого, — застонала бедная жертва.
— Ты меня больно ударила, — бушевал Джастин. — Ты чуть не лишила меня последних мозгов.
— Я не хотела…
— Значит, этот расчетливый бросок в самое темя означает досадную случайность?!
— Нет, я…
Кристина рванулась назад, но Джастин ловко поймал ее за полу, и в следующее мгновение она навзничь опрокинулась в снег, а Джастин, как Гулливер, возвышался над нею, широко расставив ноги…
— Ты же обещал!..
— Не бросаться снежками. Но вот этот маленький комочек снега сейчас упадет на твой миленький носик по чистой случайности!
— Но ты же заслужил это!
Он заслужил! А она — нет? Его лицо — перед ней, его руки — уже касаются ее одежды. Его колени держат ее в железных тисках, а его бедра опускаются к ней все ближе и ближе. И дыхание у нее — частое-частое, и сердце стучит как сумасшедшее. Она облизывает внезапно пересохшие губы и чувствует, как его жадный взгляд касается ее рта. И Кристине кажется, что он хочет поцеловать ее, и ей нестерпимо хочется этого поцелуя…
— Значит, я заслужил это? — повторил Джастин, но снежок в нее не бросил. Руки его крепко прижимают ее к земле, и он наклоняется к ней близко, близко, губы напротив губ, так что от его дыхания шевелится пушок на ее щеке. Теперь только одно желание владеет Кристиной — как можно ближе ощутить его тело, несмотря на мешающие этому несносные одежды…
То же самое желание одолевает и его — Кристина это чувствует, напряжение растет, и оба лихорадочно ищут, что же им сказать друг другу, но нужных слов они найти не могут…
— Что, мисс Кеннеди? Вам чего-нибудь еще недостает для вашего очерка? — насмешливо спросил Джастин.
— Мне обязательно следовало бы написать, до какой степени вы упрямы, недогадливы и глупы, мистер Магнуссон, — грубо ответила Кристина.