Адель выдавила улыбку. Ну, хотя бы это.
— Спасибо, но думаю, у меня на готовку не будет времени.
Она монотонно помешивала суп ложкой.
На кухне как-то незаметно стемнело. Стало как-то мрачно. Но это не имело ничего общего с мрачным настроением Адель. Просто за окном собирался дождь, солнце заслонили тучи.
Энди поднялся.
— Поможешь мне? Надо занести мотор.
Они вышли из дома. Адель видела из окна, как они относили мотор и запчасти в сарай.
Дождь начался с огромных тяжелых редких капель и постепенно разошелся. И наконец шум за окном возвестил о долгом и мрачном ливне.
Адель поставила пустую тарелку к раковине, где уже возвышались стопкой тарелки остальных. Она специально напросилась мыть посуду, чтобы быть в стороне от общего разговора. Так ей легче.
Обернувшись через плечо, она увидела, как Фэб вытирает лицо малыша и снимает его с высокого детского стульчика. Малыш улыбнулся ей и тут же запустил пятерню в пушистые волосы матери. Казалось, та не возражала, лишь улыбнулась в ответ и чмокнула его в носик.
Адель выронила тарелку из рук. Что такое? Не может справиться с мытьем посуды? Она виновато уставилась на Фэб.
— Ничего, ничего. Посуда бьется, жди удачи. С кем не бывает. Я в таких случаях просто иду за веником. Если подержишь малыша, я принесу.
Адель взглянула на Макса и нервно сглотнула. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она протянула руки и приняла ребенка от Фэб, прижав его к груди.
Макс повернул голову в сторону уходящей мамочки и заорал. Он же не знал, бедненький, что она вернется буквально через минуту-другую. Иначе бы давно успокоился. А объяснять это ему было совершенно бесполезно. Адель лишь погладила его по головке, шепча что-то вроде утешения. Однако малыш не внял ее вразумлениям, выгнулся у нее на руках и снова издал пронзительный, раздирающий душу звук.
Да, да, я знаю, что именно ты сейчас чувствуешь, подумала Адель. Только она уже давно сделала для себя вывод: плачь не плачь, от этого ничего еще никогда не менялось в жизни. Криком никого не вернешь.
Фэб вскоре пришла, и мучения Адель прекратились. Она быстро замела осколки и выбросила в мусорное ведро.
Малыш успокоился. И Адель порадовалась за него. Какой же он все-таки миленький!.. И так хорошо пахнет — молоком и чистотой. Улыбка младенца и не такой лед растопит, подумалось Адель.
Этого-то она и боялась!
— Фэб, ты меня прости за разбитую тарелку. Да и за то, что не поддержала беседу за столом. Поверь, здесь ничего личного.
Фэб убрала веник и совок и повернулась к Адель.
— После пары фраз и взглядов, которыми вы обменялись за обедом, не надо быть профессиональным психологом, чтобы догадаться о ваших с Ником отношениях.