Дневник (Загвоздина) - страница 21

На первую страницу
шелковицы, но – мало,
где антикой сквозит в четыре стороны,
а амфора – игрушка,
и солнце высоко зима не сторожит
свободное, но – грустно,
остался лишь испуг, задавленный волной,
солёная водица,
и жажда, и – ещё, не смытая водой…
Но тянет воротиться…
А тут на каждый сад по мальве, соль в глазах…
И грустно, и – не много.
И надо замолчать, но хочется сказать
оставшееся… Можно?
24 июля
Оставшееся

Памяти 1910-х

Подберёшься ли к Крыму пешком,
генуэзской дорогой…
Нагуляет ли ветер с песком
золотые пороги…
Полно… Галькой да камешком
для – посмотри! – перстенёчка
встретит берег… Сотри
целый век, легендарная ночка!
Эти дитятки (чьи?),
накануне великих историй,
в коктебельской ночи
пьют блаженного Крыма истому…
Всем потом по серьгам,
по суме, по кресту, по погосту,
где ручного зверька
похоронены белые кости.
Легче сна тамариск,
бескорыстны и жертвенны корни,
чей погост – от марин,
голубых, до окраины Горней.
25 июля
САВВА

Памяти С. В. Ямщикова

1
Не возницей – еси скакуном,
тяглой лошадью, верной кобылкой
был Отечеству. В нём – каково
старым меринам, жаждущим пылко
правосудья, как с неба суда?
Свято место осталося пусто.
Отлетел тяглый ангел. Удар
по земле, где плотнеет капуста
к поминанию… Псковский мотив…
Сорок дней. Дорогая могила.
И вопросы (но втайне) – уйти
на ходу, как Возница, могли бы?
2
Родимой стороной, с клюкой и совестью,
по полю бороной, по жизни – повестью.
Не столько ямщиком, лошадкой тяглою,
с чем было под щекой, умытый талою
водою, что найдётся рядышком…
А то и – напоили б ядышком…
За правду, за неё, как водится…
Спи, Голубь, под Покровом Богородицы.
3
Плотнее повязка часов.
Растут, что у дерева, кольца.
Уже расшатался засов.
Весенний цветочек засох
изрядно, и намертво колет…
То время, не ведая нас,
течёт непрерывным потоком.
И мера ему не дана.
И наши тугие тома —
короткая летопись только.
Наполним надеждой Живот,
что эти недужные знаки —
не вымысел горький, где накипь
одна… И оденем в киот
горячую веру и труд…
Как Ной упокоимся тут.
26 июля
Из Торопца
Торопецкие дебри, озёрную гладь
и дремучего леса обильную кладь —
всё собрать, подчистую.
Долго холить, раскладывать – вот бы ещё!
Укрывать в непогоду дорожным плащом,
заворачивать в стужу.
Но пока проплывает лилейный бутон,
Божий день погружён в глухомани затон —
что за дело до «завтра»?
Плыть бы рядом да только глядеть, не дыша,
отзовётся ль его неземная душа,
без земного азарта…
В торопецкой глуши колокольчик с кулак,
от прозрачной слезинки блестяща скула
и окрашены губы
синей ягодой – всё бы бросать в молоко…
И казаться себе до конца молодцом…
Не коситься на убыль…
28 июля
Письмо
…Пробраться, как к кладу, сокровищу и
Следующая страница