— Забавно, и к чему это городить такие сложности?..
Вставил ключ, провернул на половину оборота, с легким усилием вогнал еще глубже и опять повернул — наконец-то услышав, как сработал механизм замка.
— Ну-с, что тут у нас?
Откинув крышку, Мосин хмыкнул еще раз, теперь уже понимающе, постучал пальцами по боковине переносного сейфа и уважительно кивнул — удобная вещь. И для документов место есть, и для канцелярских принадлежностей. Кстати о них… Сергей Иванович раскрыл небольшой футлярчик, достал длинную и очень удобно лежащую в руках чернильную ручку и медленно прочитал ее название.
— Паркер.
Отложил ее в сторону и стал потрошить большой пакет, занимающий большую часть внутреннего объема стального портфеля-чемоданчика. Взгляд оружейника то и дело останавливался на довольно-таки небрежных эскизах и поясняющих надписях к ним — но, в общем и целом знакомство с будущей работой заняло от силы полчаса. И надо сказать, что потраченного времени было совсем не жаль, скорее наоборот — полковник был весьма доволен. Заказ очень интересный, тем более что он приступит к нему не с нуля — его соавтор уже приложил свою талантливую руку, выработав общую концепцию будущего карабина и даже отдельных его частей, а так же предложил схему работы автоматики и кое-какие свои наработки.
— Серёженька, через пять минут садимся ужинать.
Еще раз получив сладкий поцелуй от любимой жены, супруг с новой силой замурлыкал романс и потянулся к трем конвертам, лежащим на самом дне. Первый был лаконично подписан "На конструкторские работы" и в нем обнаружилась приятно-толстая пачка десятирублевых банкнот, обернутая банковским чеком. Надпись на втором очень интриговала — "Надеюсь, вы не против?". Внутри оказалось извещение — о том, что заявка на соискание Большой Михайловской премии от гвардии полковника Мосина принята к рассмотрению, результат станет известен после ближайшего заседания Артиллерийского комитета. Третий конверт был украшен совсем непонятным "Поздравляю, желаю счастья, а так же всех и всяческих благ"
Когда потерявшая терпение Варвара Николаевна зашла в кабинет мужа с целью утащить его от пыльных бумажек к семейному столу, то тут же встревожилась — ее супруг словно окаменел в своем кресле, уставившись невидящим взором куда-то в окно.
— Серёжа?
Резко вскинув голову, мужчина за столом счастливо и нежно улыбнулся, а затем как пушинку подхватил на руки. Прижал к себе, и не слушая несвязных вопросов и неуверенных просьб поставить ее обратно, громогласно заявил.
— Венчаемся. Завтра!
Молодой мужчина с осанкой бывшего военного неторопливо вышел из здания Северогерманского земельного банка. Огляделся, подметил как оживились трое мужчин в "припаркованном" невдалеке от банка экипаже, и, не обращая более никакого внимания на суетящегося позади него клерка (да и на всех окружающих тоже), с большим достоинством проследовал к ожидающему его черному ландо. Дождался, пока к нему присоединится пузатый от банкнот кофр, с крайней почтительностью несомый вспотевшим от такой чести банковским служащим, небрежно процедил слова благодарности и разрешающе кивнул, тем самым милостиво позволяя кучеру приступать к своей работе. Дорога до вокзала ничем особенным в памяти пассажира не отложилась: одинаково-утилитарная планировка улиц в германских городах, одинаково одетые прохожие, и даже набор достопримечательностей — и то был обыденно-стандартным. Никакой новизны, все знакомо и привычно до такой степени, словно бы он родился и долгое время жил в Ганновере.