Тихие шаги РОКа (Кулаков) - страница 86
Слушая неспешно-подробный рассказ тети о том, как она изобретательно и с огоньком выкручивала руки продавцам, заставляя тех раз за разом уступать в продажной стоимости поместья (и попутно экономя деньги племянника), Александр незаметно для самого себя задремал. Перед тем как окончательно провалиться в сон, он почувствовал невесомо-теплую тяжесть пледа и ласковое касание к голове…
***
Едва Александр зашел в небольшую гостиную, находящиеся в ней люди тут же встали и вразнобой его поприветствовали, обзывая то барином, то вашсиясей, то хозяином — у кого к чему душа лежала. Оглядев "великолепную семерку" старост, одетых по такому случаю во вполне приличные кафтаны или поддевки немного старинного покроя #[2]# и сапоги, заботливо смазанные отличным дегтем марки "Смерть комарам", князь проявил ответную вежливость, после чего одним жестом усадил всех присутствующих на облюбованные ими места.
Налаживать отношения со старостами окрестных сел и деревенек хозяин Агренево начал с того, что спокойно, можно даже сказать — равнодушно, перечислил все прегрешения крестьянских общин по отношению к его ново-старому владению. Ничего не пропустил — и незаконный покос, и пахоту, и вырубку леса, даже охоту на своих землях не забыл упомянуть. Отдельно и особо он отметил крупные успехи отдельных представителей крестьянского сословия в деле утилизации старой усадьбы (тетушка, когда говорила про оставшиеся стены и крыльцо, немного ошиблась — на данный момент в наличии было три ступеньки и остаток северной стены). К концу своей речи Александр заметил, что взаимопонимание налаживается — его собеседники сидели, боясь лишний раз пошевелится, а в глазах у них поселилась тревога (тем более, что они с самого начала не ждали ничего для себя хорошего от вызова в Ивантеевку на знакомство с помещиком Агреневым, по совместительству являющимся как соседом Татьяны Львовны Лыковой, так и ее племянником)) и тоска. Тревога — потому что князь был в своем праве, и любое разбирательство это бы подтвердило, да и боялись общины любых судебных дел как огня. А тут и вовсе — кругом виноваты.
"Надеюсь, я не переборщил с претензиями, а то дедок напротив явно подумывает о самоубийстве. Желательно моем…"
Вообще-то, поначалу Александр хотел провести свою встречу с лучшими и достойнейшими представителями (должность старосты ведь вроде выборная?) местного крестьянства несколько по-другому. Собрать, угостить немного, и объявить о крутых изменениях в аграрной политике — в пределах своего имения, конечно. Хорошо хоть хватило ума перед этим посоветоваться с тетушкой — она-то и объяснила ему, какой он дурак. (ну, не такими словами, конечно, но в общем и целом это подразумевалось". По словам Татьяны Львовны, перед тем как общаться с тружениками села, ее племянник должен был крепко-накрепко затвердить и усвоить две вещи. Первая из них — крестьянин в Российской империи (как, впрочем, и в других странах) по натуре своей хозяин-единоличник, обладатель пусть малого, крошечного — но своего кусочка земли. В чем-то прижимистый, в чем-то щедрый, но абсолютно всегда — расчетливый и рачительный, никогда не упускающий случая прибрать что-либо на пользу своему хозяйству. Лес, кстати, потому и рубили — знали, что хозяина у него нет и спросить с них некому. Кто ж упустит такую возможность — избу там подновить, сарайку построить новую, загон расширить? Иные просто не выживали, уходя из общины на заработки или умирая от голода (а зачастую совмещая два этих занятия). Расчетливость и хозяйственность эта выражалась во всем — любой крестьянин не терпел уравниловки и при любой возможности работал отдельно от остальных, на себя. К примеру, любая артельная или же общинная работа на земле начиналась с выяснения (с обязательным сопутствующим криком) того, кто какой участок будет обрабатывать. Затем эти участки нарезались — без всяких там измерительных инструментов, но с завидной точностью. И только потом все начинали трудиться. Подобным образом поступали и во всех остальных случаях, и исключений из этого правила-традиции почти не было. Попробуй тут сказать, что каждый желающий может взять в аренду земли столько, сколько захочет (вернее потянет ее обработку) — в общинах такая свара начнется, мама не горюй! Смертоубийства может и не будет, а вот количество зубов на душу местного населения уменьшится точно. Земля-то неистощенная, значит, и урожай будет немаленьким. А хороший урожай — это сытые жена и дети, отсутствие недоимок, крепкое хозяйство, стабильное будущее… одним словом, спокойная жизнь с уверенностью в завтрашнем дне. Да и работать только на себя, без обязательных переделов общинной земли — тоже многого стоит.