— Челюсти отвесили! Чего еще? Младший аж заголосил. А старший — матом! Своим глазам не поверил. Зато и Андрюха им нынче порог воспретил. Навеки повздорили, враги до гроба!
— Умный ты у меня! — похвалила Катька мужа, добавив: — Тебя хоть нынче в президенты…
Васька громко рассмеялся, покрутил у виска:
— Чего я тебе плохого сделал? Мне что? Иль жизнь надоела? Там же пакости утворяют всем без разбору. Я лишь за шкоду! Эдакое прощается, — обиделся на жену.
Шли дни, недели. На улице тишина стояла. Не крутили музыку внуки Петровича. Не показывались во дворе. Слух о воровстве шкуры облетел всех соседей, какие проходили мимо, отворачивались от дома и демонстративно не здоровались с Петровичем, одиноко курившим на скамейке возле калитки. Его перестали замечать, и старик болезненно переживал случившееся. После недели соседского бойкота нервы человека сдали, он ушел в дом и захворал.
Не выходил на крыльцо Андрей. Приноровился пить кофе дома. Даже окна перестал открывать. Его дочери и жена молча копались в огороде. И теперь даже белье сушили в сарае или на чердаке. И сторону соседей не оглядывались. Все помнили обиду. Она пролегла между людьми глубокой пропастью, в какую никто не решался заглянуть. А перебросить через нее мост никто не хотел.
Сколько длилась бы эта размолвка? Но… Внезапно среди ночи раздался стук в окно. И знакомый, усталый голос сказал:
— Пап! Открой! Это мы!
Катерина, как была в ночной рубашке, так и побежала открывать двери. Спотыкаясь о чемоданы, бросилась к сыну:
— Игорешка! Сынок! Зайчик мой! Приехал, ненаглядный! — сдавила сына в объятиях. Тут и Васька подоспел в исподнем. Понял, сына из рук жены не отнять. Вспомнил о своем виде, приметив невестку. Сконфузился. Задом попятился в дом, оделся наспех. Сын с невесткой уже разговаривали с Катериной в кухне:
— Не было времени предупредить вас. Все внезапно получилось. Отпуск долго не давали. А тут мы решили настоять, вдвоем к главврачу пришли. Объяснили ситуацию. Он согласился. Все сделали в два дня и поскорее уехали, чтоб из отпуска не смогли отозвать. У нас это практикуют, — усмехнулся сын.
— А как тебя зовут, голубушка? — обратился Вася к невестке.
— Лида! — покраснела непонятно от чего.
— Жена? Иль невеста? — не успокаивался Вася.
— Да погоди ты, старый черт! Расскажут сами, куда торопишься? — осекла жена.
— Мы расписались как раз перед отпуском. Но вместе не жили. По общежитиям… Снимать квартиру — очень дорого. А свою не скоро получим. Вот и сами не знаем, кем доводимся друг другу? Стыдно признать…
— Во! Значит, свадьбу справим вам! Здесь — дома! — оживился хозяин.