— Добрый день, мадемуазель. Как вы себя чувствуете?
— Я была бы на седьмом небе, если бы не эта проклятая повязка, она меня так уродует, что я похожа на Франкенштейна! — Сильви мельком взглянула на себя в зеркало.
— Не забудьте, что нельзя ни в коем случае трогать повязку в течение восьми дней. Вы уже вызвали такси? — осведомилась служащая.
— Да, конечно. Оно прибудет через несколько минут, — сказала Сильви.
— Могу я вас попросить оказать любезность оплатить этот небольшой счет, включающий расходы за пребывание в клинике, они не связаны с гонораром хирурга. — Секретарь клиники положила счет на прикроватную тумбочку.
Сильви расплатилась наличными и попрощалась.
— Главное, не простудитесь, выйдя на улицу! — вежливо предупредила служащая.
Сильви совершенно не боялась холода. Единственно важно было только одно — чтобы ее никто не увидел в бинтах.
Она села в такси, закрыв лицо шарфом. Всю дорогу от клиники до дома она старалась сидеть на заднем сиденье в уголке так, чтобы шофер не мог видеть ее в зеркале.
В субботу в одиннадцать часов утра Дэдэ звонил к Сильви в квартиру. Когда он увидел ее с повязкой на лице, то на мгновение замер на пороге, не решаясь войти.
— Входи быстрее, — крикнула она. — Я не хочу, чтобы соседи увидели меня в таком виде! К счастью, возвращаясь вчера вечером домой, я никого не встретила. — Она быстро захлопнула за ним дверь.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Дэдэ, протягивая Сильви букет роз.
— Спасибо, — поблагодарила девушка. — Уже лучше.
— Было не слишком больно?
— Знаешь, под наркозом все проходит очень быстро, — ответила она.
— Когда снимут бинты?
— Дней через восемь… Представляю, что я почувствую, когда больше не увижу тот нос, который так ненавидела! — рассмеялась Сильви, направляясь на кухню с цветами и вазой в руках.
— Мне кажется, ты в хорошем настроении, — заметил Дэдэ.
— Да, так оно и есть! — крикнула Сильви из кухни.
Возвратившись в комнату, Сильви поставила вазу с цветами на журнальный столик и сказала:
— Я голодна! Купи, пожалуйста, два хороших бифштекса. Я угощаю: устроим семейный обед. Остальное у меня все есть, даже виски для тебя. Мне нельзя алкоголь, ну ничего, наверстаю потом. Ох и погуляем, когда стану красавицей.
Они пообедали. Перед уходом Дэдэ спросил:
— Ты хочешь видеть меня завтра?
— С удовольствием, но если ты не сможешь, неважно. Буду смотреть телевизор, слушать радио, музыку, читать…
— Ответь: ты не сожалеешь о том, что сделала? — Дэдэ пристально смотрел на девушку.
— Скажу тебе через восемь дней, когда снимут повязку. Знаешь, я ужасно волнуюсь! — призналась она. — Несмотря на то что меня все уверяли в клинике, я так боюсь! А вдруг полная катастрофа? Ужасно, если мой новый нос будет хуже прежнего.