Прикрыл калитку и прошелся до конца улицы. Она была недлинная и упиралась в приморские дюны. Я слышал плеск моря в вершинах сосен. Решил пройтись до пляжа.
Иногда мне охота потянуть время. Хорошо знаешь, что делать все равно придется, но хочется немножко оттянуть. В особенности, когда иду к зубному врачу. Вот и петляю, петляю, хоть и знаю прекрасно, что так и так предстоит разинуть рот и сверло залезет в дупло зуба.
Взошел на дюну и вернулся, нажал кнопку звонка, которую раньше не заметил.
В доме залаяла собака. Я отошел на два шага в сторону и стал за кустом сирени. Теперь мне была видна наружная дверь, а я оставался невидимым. Пес все лаял, но никто не выходил. Я позвонил еще раз, звонок наверняка работал, раз собака залаяла.
Наконец внутри скрипнула дверь, звякнула предохранительная цепочка — на крыльце стояла она.
Я отругал себя тысячу раз за то, что поехал именно сегодня. Почему не мог я это сделать завтра! Тогда все было бы иначе. Я себя чувствовал бы по-другому, голова у меня, возможно, была бы полна мудрых мыслей, а сейчас я был как вычерпанный колодец, в котором можно лишь погреметь порожним ведром. И отступить было уже поздно. Тогда я вообще никогда уж не посмел бы появиться, если бы сейчас ускакал, как Братец Кролик.
Она направилась к калитке, дошла до половины дорожки и спросила:
— Есть там кто или нет?
— Это я, — ответил, хоть и звучало это довольно глупо, потому что она меня не видела.
— Кто? — переспросила она.
— Иво.
И тогда я предстал перед ней. Выскользнул, как актер из-за кулисы.
Она смешалась. Откинула волосы. Вымучила улыбку. Сейчас я действительно почувствовал, что пришел некстати.
— Я все-таки нашел.
— Ну раз уж нашел, так заходи, — безразлично сказала она.
Я открыл калитку и последовал за ней. В самом деле, мне было не по себе. Я определенно пришел не вовремя.
В передней на меня уставилась здоровая овчарка серой масти. Не лаяла и не скалила зубы, но именно уставилась.
— Не бойся. Это Джерри.
Можно подумать, что-то менялось от того, что это Джерри. Плевать мне на имя собаки, которая тяпнет меня за ногу. По мне, так пса могут звать хоть Нероном, хоть Ральфом, один леший, если у него клыки как у этого Джерри.
— Я не боюсь, — сказал я и прошел мимо собаки. Но все-таки чуточку съежился. Прошел мимо ее зубов сантиметрах в двадцати. Про этих тихих овечек мне рассказывали. Такая молчит, молчит, а потом так вцепится в ногу, как не смогут десять брехливых.
Она провела меня в свою комнату, посадила за круглый столик и ушла приготовить кофе. Хоть я и не любитель кофе, однако лучше пить кофе и разговаривать, чем только разговаривать, пялясь друг на дружку, в особенности если и говорить-то почти не о чем. Ведь я даже не знаю, как ее зовут.