За стеной забренчала посуда и послышался разговор женщин. Один голос принадлежал ей.
Оглядел комнату.
Половину окна заслонял куст сирени. У стены диван с цветными вышитыми подушками. Над ним гобелен, на котором рыбаки вытягивают из воды лодку и на скале высится замок. Все это озарено кроваво-красным светом заходящего солнца. Тревожный какой-то пейзаж… В углу кресло-качалка — я его потихоньку опробовал. В остальном ничего особенного, как в любом доме. На столе раскиданы какие-то пачечки с лекарствами, из которых мне был знаком лишь седуксен, заграничные журналы. Чтобы скоротать время, стал перелистывать. Очень элегантные мужчины и женщины, красивые, как она. Честное слово, она могла бы украсить собой этот парад одетых и оголенных красавиц. Не дай бог, чтобы я подумал о ней нечто такое, но я точно знал, что она была бы даже красивей… Кинул журнал на место.
Она принесла чашечку с дымящимся кофе, и я сдвинул в сторону журналы и лекарства.
— Положи на книжную полку, — сказала она, и я поспешно исполнил просьбу.
Она вышла и вернулась с сахарницей и ложечками, и мы сели за стол.
— Тебе две ложки?
— Одну.
Мы размешивали сахар и молчали. Она положила ногу на ногу, и наши туфли почти соприкасались. Промежуток составлял лишь один сантиметр.
— Ты долго меня разыскивал?
— Да, — соврал я. — Никогда бы не подумал, что ты живешь в Саулкрастах.
— Почему?
— Лиелупе и Саулкрасты… Как-то не стыкуется.
— Я и не ждала, что ты станешь меня искать… Ты в тот раз был такой чудной…
Вид у нее был очень усталый. Под глазами круги. Возможно, она даже была нездорова. Немного раньше я успел заметить на подушке вмятину от головы.
— А… как тебя зовут?
— Диана.
— А меня Иво.
Она несколько раз торопливо кивнула: дескать, уже известно, и спросила:
— Почему у тебя такое странное имя?
— Не знаю. Так меня назвали.
— Неплохо звучит… И-иво… — произнесла она, по думала, наверно, о чем-то другом.
— А мне не нравится. Я считаю, в мужском имени обязательно должна быть буква «р».
— Не обязательно.
Мы молчали и пили кофе. И я все время чувствовал себя не в своей тарелке.
— Диана… — несмело начал я. — Может быть, ты… больна… А я тут тебе… все-таки беспокойство…
— Больна? — нервно усмехнулась она. — Нет! Здоровей здоровой.
Из той же «крокодиловой» сумочки, уже знакомой мне, она достала сигареты, и я предложил огня. Потом закурил и сам. Хоть какое-то занятие.
— Послушай, а сколько же тебе лет? — неожиданно обратилась она с вопросом.
— Мне?
— Ну да.
Я, едва не покраснев, ответил:
— Девятнадцать.
Не знаю, поверила ли она.
Наконец кофе был допит, сигарета докурена. Пора уходить. Взял портфель и встал. Она меня не удерживала. Наверно, даже рада была, что остается одна.