— Это я тоже знаю.
Мэллори не провожала его, но почувствовала, когда он уехал. В одно мгновение дом словно опустел, и у нее на глаза навернулись слезы. Это ощущение пустоты преследовало ее целый день, несмотря на присутствие Дугала и остальных работников.
Утро было ясным, но к вечеру ветер нагнал тучи, и кровельщики закончили работу раньше.
— Похоже, надвигается гроза, — сказал Дугал. — Вам не будет страшно одной?
— Нет, — ответила Мэллори. — Скоро вернется Торр.
Но Торр не вернулся. Ветер дул все сильнее, бросая в стекла белые бусины града и наклоняя макушки деревьев до каменного забора. Мэллори приготовила ужин, но Торр все не появлялся.
Может, он обиделся, когда она сказала, что ей все равно, вернется он на ночь домой или нет? Может, решил поужинать с Шиной и вернется часам к одиннадцати?
Если только не захочет у нее заночевать.
При этой мысли у Мэллори внутри все похолодело, и она пожалела, что утром была с ним так холодна.
В любом случае он мог бы позвонить и предупредить ее. Она начала ходить взад-вперед по кухне.
Затем ей в голову пришла еще более ужасная мысль. Что, если Торр попал в аварию и не может позвонить? Что, если он сейчас в больнице или… Воображение дорисовало в ее сознании страшную картину, и она, переступив через гордость, позвонила Торру на мобильный. Соединения не было. Она попробовала еще раз. Ничего.
У нее внутри все сжалось. Как она выяснит без машины, что с ним произошло? Кровельщики приедут только в понедельник. Возможно, он сейчас находится в больнице между жизнью и смертью, а какая-нибудь медсестра пытается разыскать его родственников. Уж лучше бы он сейчас лежал в постели с Шиной, только бы с ним все было в порядке.
В три часа ночи Мэллори, совсем отчаявшись, легла в постель. Но она была слишком напряжена, чтобы уснуть. Ей никогда еще не было так страшно. Уставившись в потолок, она в который раз пожалела о том, что не может повернуть время вспять.
Утром ей снова не удалось до него дозвониться. Тогда она, совсем отчаявшись, решила идти пешком в Каррейг и просить помощи. Идти придется двадцать миль, но она больше не могла сидеть и ждать.
Надев удобные ботинки и старую куртку, Мэллори вышла во двор. К утру буря стихла, но небо все еще было затянуто серой пеленой, а морские волны с громким ревом бились о берег. Не верилось, что уже наступил июнь.
После напряженной ночи без сна у Мэллори раскалывалась голова, но каждый ее шаг был полон решимости.
Если с Торром все в порядке, я больше никогда не буду ни на что жаловаться, пообещала себе она