— Она ластится к вам... Будьте настороже... Она глаз с вас не сводит...
— Я этого не замечал...
— А вы приглядитесь... Она беспутная девка, с кем только не путалась...
Собрав учебники и тетради, Генриетта Вячеславовна переменила туфли на валенки, попрощалась и ушла домой. Галя возвратилась в учительскую, я подождал, пока она покончит с журналом, и мы вместе вышли из школы: я как-то не мог ее оставить одну, почему — не знаю...
На улице по-прежнему резвилась метель. Прежде, чем выйти со школьного двора на дорогу, нам пришлось перемесить наметенные за день сугробы, при этом я ухватывал Галю за руку, одетую в толстую красную варежку, в которой тонула ее маленькая ручка, и выдергивал из глубокого снега. При этом оба смеялись, хохотали, сбивая с шапок и лица налипший влажный снег, при этом глаза ее светились, когда мы подходили к фонарю на высоком столбе; казалось, и столб, и провода, облепленные снегом, и сам фонарь вращались в мутной круговерти...
Мы кое-как, по расчищаемой трактором дорожке, подошли, обросшие снегом, к остановке идущего в город и из города автобуса, пыхтящей маленькой коробочки, которая могла пробиться — не в гору, а вниз... Я стремился загородить Галю от ветра, но это у меня плохо получалось, она топала замерзшими ногами, козырьком закрывала лицо, я не очень-то уютно чувствовал себя в ботинках и без перчаток — много лет назад, в младших классах, я отморозил себе руки, не желая надевать «девчоночьи» варежки зеленого цвета... С тех пор я ненавидел и варежки, и перчатки, и любого вида рукавицы — глупо, но это так...
Заметив, что я без перчаток, Галя предложила, сняв свои варежки:
— Давайте, я вас погрею, — и хотела напялить маленькие варежки на мою руку, но я увернулся. Мы прождали автобус минут двадцать, остановка находилась поблизости от барака, где я жил, занимая комнатушку на втором этаже: мне обещали однокомнатную секцию в кирпичном пятиэтажном доме, но, как говорится, обещанного три года ждут, а на четвертый забывают... Да я и не настаивал: первый год... Единственное, что меня смущало, это приезд моей, так я считал, девушки, моей, так сказать, невесты, будущей супруги — из Москвы... Ей моя барачная комнатка, отапливаемая электроплиткой с положенными на нее двумя кирпичами — для тепла — могла не прийтись по душе...
Мы ждали, автобус не приходил, видно, дорогу замело, бульдозерам не под силу было ее расчистить... Что было делать?.. Я сказал:
— Пойдемте ко мне... Переночуем... Я куда-нибудь уйду, на первом этаже мой знакомый живет... Приютит на одну-то ночь...