Потом, пока Клемент чистил картошку, Роберта готовила фирменных цыплят с чесноком и розмарином. За работой они говорили не умолкая, словно стремясь восполнить пробелы в своих знаниях друг о друге.
После обеда отправились гулять по полям и перелескам, окружающим Финьюкейн-фарм, а вечер провели перед телевизором. Роберта уснула, положив голову на плечо Клементу, и ему пришлось разбудить ее, чтобы отвести в спальню.
— Ох, извини меня ради Бога, — пробормотала Роберта и зевнула, как котенок.
Клемент рассмеялся.
— Иди укладывайся в постельку, а потом я приду и поцелую тебя на ночь. Раз уж ты хочешь спать тут одна. Не бойся, я все закрою и включу.
Все следующую неделю Роберта покрывала портрет тонкими слоями лака, а вечера и ночи проводила в конюшне у Клемента. Тот ни за что не соглашался, чтобы она спала одна в Финьюкейн-фарм.
— Но как же портрет? — спросила Роберта.
— Если тебя это так тревожит, можем брать его с собой, — заявил Клемент. — Но я не смогу спать, думая, как ты там одна в своей дыре. Так что теперь ты будешь проводить ночи со мной.
— Пока не вернутся мои родители.
Клемент нахмурился.
— А что изменит приезд твоих родителей?
— Ну, мне бы хотелось, чтобы они привыкли…
— К мысли, что ты перебираешься ко мне?
Роберта вздрогнула.
— Ты этого действительно хочешь?
— Конечно.
— А твои родные?
— Полагаю, они будут довольны, что я встретил женщину моей мечты. В особенности если учитывать, что эта женщина ты, Роберта Бринсли.
В следующий понедельник Лэм приехал раньше обычного, как только автомобиль Клемента исчез за поворотом.
— А я-то боялся, что разбужу вас, — сказал молодой человек в ответ на приветствие удивленной Роберты. — Можно мне ключи?
Роберта, которая предвкушала спокойные полчаса в одиночестве до начала работы, отдала ключи, а сама поставила чайник, намереваясь насладиться чашечкой кофе. Но едва она успела пригубить горьковатый напиток, как в кухню ворвался Лэм.
— Портрет! — выдохнул он. — Он пропал!
Роберта стиснула зубы. Клемент так увлекся прощальными поцелуями, что забыл про портрет, который так и остался лежать на заднем сиденье его автомобиля.
— Все в порядке, Лэм, — спокойно сказала молодая женщина. — Его забрал Клемент.
Ее собеседник нахмурился.
— Но вы же вроде собирались заняться сегодня рамой?
— И собираюсь. Клемент увез его по ошибке. Я ему позвоню.
— Не надо, — сказал Лэм, глядя в окно. — Вон он едет обратно.
— О, и в самом деле! Не отопрешь ли мастерскую? Пусть Клемент сразу отнесет портрет туда и положит на мой стол.
В кухне Клемент появился через несколько минут.