- Так, - Амаргин резко встал с пола. - Валим отсюда.
Ну наконец-то дошло.
- Амина? Амина?!
В комнату влетела сандалия Финны:
- Что ты орешь?! Ты разбудишь Дейрдре!
Сидевшая на террасе женщина для верности еще и погрозилась кулаком через огромный сверток с младенцем.
И тут же вскинулась, как змея. Клевавшая мусор пеструшка растопырила крылья и метнулась прочь - в ворота заколотили. Громко, настырно, по-хозяйски хохоча и переговариваясь на ашшари: обсуждали какую-то певицу, которую позвали к кому-то в дом. Всласть нареготавшись, кто-то заорал:
- Эй там! Именем эмира верующих! Открыть ворота!
- Оружие есть? - мягко поинтересовался Тарег.
Амаргин кивнул в сторону противоположной стены: стоек для мечей в доме не было, и длинные фиранги просто разложили на чистых циновках. На тонких темных губах лаонца нарисовалась улыбка - не очень приятная.
- Эй, кафиры! А ну шевелитесь, собаки, или я спущу ваши неверные шкуры за оскорбление правоверного!
Почтительно вынимая клинок из ножен, Тарег посмотрелся в лезвие, как в зеркало. Его улыбка, надо сказать, выглядела не лучше.
загородный сад купца Новуфеля ибн Барзаха, тот же день
В честь знатного гостя в саду собралось полгорода. Точнее, лучшая половина тех, кто называл себя хасса - избранные. Умма, община, а яснее говоря - простолюдины - даже в самых завиральных сказках "Нишапурских ночей" не рассказывала о такой роскоши!
Ах, какие яблоки висели в саду почтеннейшего Новуфеля - сахарные! мускусные! даманийские!
А какие груши! Нашли там гости груши мервские, фарсийские и аураннские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно, желтые и зеленые, ошеломляющие взор. О таких грушах поэт сказал:
Отведай эту грушу на здоровье,
Она, как лик влюбленного, желта,
Ее скрывают листья, как фата
Девицу, истомленную любовью.
16 И абрикосы там росли, и померанцы, и смоквы, и розы - ах, какие розы цвели в саду Новуфеля, такие найдутся только в райском саду! Да и как же и нет, если имя привратника этого сада - Ридван! Но все же между этими двумя садами - различие.
Ибо в раю не устраивают шумных утренних пирушек, по парсийской моде именуемых шазкули. А надо вам сказать, что для устроения шазкули требуются изобретательность и сметливость, богатство и щедрость, знание и находчивость. Да и как же человеку ублажить гостей и не иметь столь похвальных качеств, посудите сами!
Розы свежие, крупные, алого и розовых цветов потребно разбросать по самолучшим коврам. Проследить, чтоб отделили невольники благоухающие соцветия от шипастых стеблей и шершавых листьев. И не приведи Всевышний, чтобы нежные бутоны и распустившиеся цветы распались на лепестки! Ибо гостям предстоит сидеть на розах, и лишь поверх роз - на рассыпанных пухлым ковром лепестках. А уж поверх лепестков полагается разбросать серебряные монеты - щедро, дабы рукава присутствующих отяготились, и всякий, кто вошел бы в этот сад больной, вышел бы как рыкающий лев, а кто вошел бедным, вышел бы богатым.