Она не шевелилась. Пуховик остался в больничной палате Мэри Моретти, но Хелен это не волновало. Замерзнуть до смерти, должно быть, сравнительно приятный путь. Тело сначала онемеет, потом охватит что-то вроде оцепенения, а затем просто уснешь. Хорошо бы только обойтись без колючего ветра, свирепо жалящего сквозь толстый хлопковый свитер и мешковатые джинсы. Лишнее неудобство. Куда предпочтительнее засыпать под слоем пушистого свежего снега, завернувшись в кокон белизны, в котором можно возлежать, словно средневековая прекрасная дама в ожидании возвращения своего странствующего рыцаря из крестовых походов.
– Очнулись, дамочка?
Визгливый, неприятно бодрый голос Рики Драго прервал полет фантазии, и Хелен решила проигнорировать безумца, стараясь вызвать в памяти туманный образ Рафферти.
– Эй, леди.
Драго обхватил ее подбородок и больно сжал. Хелен распахнула глаза, смаргивая снежинки, налипшие на ресницы.
– Так-то лучше, – кивнул Драго. – Не хотелось бы, чтобы вы окочурились. Пока, во всяком случае. У меня на вас большие планы. Грандиозные.
Прокурорша молча смотрела на психопата. Он не способен ранить больнее, напомнила она себе. Подонок убил Рафферти… жизнь не сможет подкинуть сюрприза более подлого.
Драго не понравилось молчание жертвы. Он сильнее стиснул пальцы, и у Хелен вырвался непроизвольный мучительный всхлип.
– Так-то лучше, – снова замурлыкал маньяк. – Не любите страдать, мисс Эмерсон? Мало кто любит. А мне нравится. Нравится смотреть. Нравится причинять боль. И всегда нравилось. Мать вечно ныла, что со мной что-то не так. Старалась перевоспитать меня, но у нее ничего не вышло. Невозможно вытравить из ребенка жестокость, мисс Эмерсон. Просто сделаете из него садиста.
Не хотелось ничего говорить, но изверг с явным нетерпением ждал ответа, а боль стала почти невыносимой.
– Вы правы, – удалось проквакать Хелен.
Тут он загоготал визгливым жутким смехом.
– Прав? – повторил Драго. – Что вы знаете о жестокости, мисс Эмерсон? Что вы вообще знаете о жизни? Вы просто садитесь со своей стороны стола и задаете интересующие вас вопросы, но никогда не слушаете ответов. Вы до такой степени заставляете человека слететь с катушек, что он… Это ваша вина, – внезапно отпрянул умалишенный. – Вы виноваты, не я.
Несмотря на упадок духа и холод в сердце, Хелен сумела разобраться в бессвязном лепете.
– Сожалею о гибели вашей жены, – прошептала она, гадая, как к нему обратиться.
Драго со всей силы ударил ее по лицу. Голова мотнулась в сторону, щека впечаталась в кирпичную стену, в глазах закипели слезы.