– Трус, – нежно прошептала Хелен.
Это стало последней каплей. Единственное, в чем никто и никогда не вздумал бы упрекнуть Джеймса Шеридана Рафферти – это в малодушии. Он начал было застегивать рубашку, потом бросил это занятие и вытащил смятую пачку чудом сохранившихся сигарет.
– Никто не смеет называть меня трусом.
– Смотрел «Назад в будущее», – догадалась прокурорша.
Он сначала удивился, затем сообразил, что киноманка, должно быть, имеет в виду какой-то фильм.
– Нет, – криво ухмыльнулся Джеймс. – Но наверняка с удовольствием посмотрел бы.
– Рафферти…
– Я не стану спать с тобой, Хелен. Потому что завтра утром меня здесь не будет, а ты заслуживаешь лучшего, – отрезал он, стараясь говорить ровно и бесстрастно.
– Разве нельзя позвонить начальнику и попросить еще несколько дней?
– Нет, – поморщился Рафферти невероятному предложению.
– Но ведь можешь же ты опоздать на самолет?
– Я прибыл сюда не на самолете.
– Тогда как ты сюда попал? – рявкнула зануда. – И, если на то пошло, раз мы уже установили, что ты не адвокат Билли, то чем ты зарабатываешь на жизнь?
Рафферти молча смотрел на настырную девицу. Ни единой живой душе он не говорил правду, как ни велик был соблазн. Но понимал, что если сейчас не признается и не откроет, кто он и куда исчезает, то никогда не сможет окончательно оттолкнуть мисс Эмерсон.
Глубоко затянулся сигаретой, собираясь с духом.
– Я ничем не зарабатываю на жизнь, дорогая, – заявил Джеймс. – Последние шестьдесят четыре года.
На мгновение Хелен замерла. В спальне царила темнота, только ранние утренние лучи робко пробивались сквозь тонкие шторы, слегка освещая комнату, но выражение лица Рафферти скрывал полумрак. Хотя это ничего не меняло. При всем своем обаянии Рафферти не отличался откровенностью и открытостью. Даже при ярком солнечном свете вряд ли удалось бы прочитать его мысли.
– Опять увиливаешь? – ровно спросила прокурорша. – Твое заявление абсолютно бессмысленно.
Джеймс уже пожалел о вырвавшихся словах, а Хелен гадала, что произойдет, если она откинет покрывало в сторону. На ней заношенная футболка, используемая в качестве ночной рубашки, однако, помня, что Джеймс высоко оценил ее ноги, она задрала подол как можно выше. Впервые в жизни мисс Эмерсон хотела мужчину, хотела Рафферти. Хотела показать ему всю себя, хотела отдаться с любовью и нежностью.
Но он испугался. Этой самой любви и нежности, хотя во взгляде сверкали страсть и непонятная мрачность. Хелен вдруг поняла, что не в силах посмотреть в проницательные глаза, так что натянула одеяло и стала ждать.