Хелен льнула к нему все теснее, лихорадочно тиская плечи под шерстяным пиджаком. А потом он прервал поцелуй, подхватил ее и внес в квартиру. Она закрыла глаза, надеясь очутиться в спальне.
Вместо этого Рафферти бесцеремонно сбросил ее на диван, не предпринимая попыток нырнуть за ней на просторные подушки.
Полуголая, Хелен чувствовала себя уязвимой – такой она никогда раньше не представала перед мужчиной – и, затаив дыхание, выжидающе таращилась на Джеймса.
Рафферти стоял, как скала: галстук по-прежнему на месте, лицо напряженное и мрачное, грудь учащенно вздымается.
– Хелен, не стоит этого делать, – жестко и зло процедил он. – Тебе это прекрасно известно.
– Ты меня не хочешь? – поежившись, спросила она несчастным голосом.
Рафферти выругался. Крайне невежливо, абсолютно не по-джентльменски, такими выражениями, которые могли бы вогнать в краску даже ее крутых братцев.
– Черт побери, Хелен, у тебя вообще отсутствует чувство самосохранения? – наконец проскрежетал он.
– Сейчас не до самосохранения. Я влюблена в тебя.
Признание ужаснуло его почти так же, как потрясло ее. Хелен не осознавала своих чувств, пока не произнесла вслух заветных слов, но мысль показалась удивительно правильной.
– Хелен, ты не понимаешь, что говоришь, – отрезал Рафферти, свирепо взъерошив волосы. – Ты же меня совсем не знаешь.
Прокурорша вдруг обнаружила, что, черт возьми, существует предел ее храбрости. Предел тому, сколько раз она может предлагать и сколько раз ее можно отвергать. Вспыхнув всем телом, Хелен вскочила с дивана и попыталась прикрыться.
– Прости, – жалко пролепетала она. – Не хотела тебя смущать.
Рафферти поймал страдалицу, когда она почти прошмыгнула мимо, и сжал в жестких сильных руках.
– Я просто стремлюсь сделать так, как будет лучше для нас обоих. Впервые в жизни хочу поступить достойно.
– Как мило с твоей стороны, – прошипела Хелен, ненавидя закипевшие в глазах слезы. – Позволь мне одеться.
Она попробовала отстраниться, теперь уже охваченная яростью, возмущением и стыдом. Впервые удалось вкусить настоящей ослепляющей страсти, впервые приоткрылась дверь в дивный новый мир, но сейчас Хелен пришла в себя и мечтала только об одном – сбежать. От него, от самой себя.
Рафферти не отпускал. Тысячи эмоций отражались на обычно невозмутимом лице, а затем он замер в своей угрожающей привлекательной манере.
– Я старался, – пробормотал он больше себе, чем ей: и виновато, и дерзко, и умоляюще. – Черт возьми, я старался.
Потом подхватил Хелен на руки.
Но прокурорша воспротивилась и отчаянно забарахталась в крепких объятьях.