Джонни протянул руку и потрогал ствол.
— Да, серьезная штука.
— Это уж точно. В этом весь кайф. На нее только посмотришь — и все. Против «кочерги» геройствовать никто не будет.
Еще несколько минут Никки объяснял, как обращаться с ППТ, показал расположение предохранителя и различных механизмов. Затем он снова разобрал и собрал пистолет-пулемет, завернул его и положил назад в чемоданчик. Отстегнув ключ от кольца, он отдал его Джонни.
— Клиентам — тара бесплатно.
Джонни взял чемоданчик, поставил его между ног и присел на край кровати.
— Еще одно, — сказал он.
Никки настороженно взглянул на него:
— Да?
— Ты сказал, что вечерами работаешь на «числах»? Так? Навар, наверное, не бог весть какой?
— Навар ерундовый, зато работа — спокойная.
— Тоже верно. А как насчет спокойной работенки за пять тысяч долларов?
Никки замер и уставился на него. Потом медленно прошел к раковине в углу комнаты и взял полпинтовую плоскую бутылку с полочки, на которой еще стояли зубная щетка и бритвенный прибор. Никки не спеша налил виски в пластиковый стаканчик из-под зубной щетки и протянул его Джонни. Сам же поднес бутылку к губам и, пристально глядя на Джонни, хлебнул из горлышка.
Джонни кивнул, усмехнулся и тоже выпил.
Никки отнял горлышко ото рта, закашлялся и выбросил пустую бутылку в мусорную корзину. Он прошелся по комнате и сел в поломанное кожаное кресло. Подавшись вперед и не спуская глаз с Джонни, он сплел длинные изящные пальцы и свесил руки между костлявых коленей.
— Кого надо замочить?
— Лошадь, — Джонни смотрел на Никки, на его лице не было и тени улыбки.
Никки недоуменно замигал:
— Лошадь? Это что же…
— Самую натуральную лошадь, — сказал Джонни, — о четырех копытах.
Никки молча сверлил его глазами. Потом он лениво встал:
— Ладно, вижу, ты на дозе сидишь. Жаль.
Джонни не шелохнулся:
— Я серьезно. Надо убить лошадь.
— И за это мне платят пять тысяч долларов?
— За это и еще за…
— Ага, и еще за что-то! Я так и понял, что здесь подвох.
— Никакого подвоха, — сказал Джонни. — Ты стреляешь в лошадь, и если — мало ли что — тебя заметут, ты не колешься. Не колешься ни в коем случае. Вот все, что от тебя требуется.
— Значит, — продолжал Никки, все еще не осознавая смысла сказанного, — я всего ничего должен просто хлопнуть какую-то лошадь?
— Особую лошадь, Никки.
— Особую, ага?
— Слушай как есть, — сказал Джонни. — Всего я тебе говорить не стану — по разным причинам, в том числе и ради твоей собственной безопасности. Скажу только, в чем твоя работа. В следующую субботу, ровно через неделю, состоятся скачки на приз Кэнэрси — седьмые скачки, самые главные в году.