— Понял, — кивнул Никки.
Еще с полчаса они обсуждали детали. Потом Джонни встал и собрался уходить.
— Значит, до понедельника, Никки, — сказал он, беря чемоданчик. — План ипподрома я принесу.
* * *
Когда он позвонил в дверь, ему открыла мать Мориса Коэна — маленькая, коренастая, близорукая женщина, в тщательно завитых волосах которой блестели седые пряди. Рукой она придерживала вырез халата; сквозь него виднелась ее необъятная грудь. В целях безопасности дверь была на цепочке. В наши дни кто только не шляется по Бронксу; ограбить и убить в собственной квартире могут запросто.
— Мистер Коэн здесь? — спросил Джонни.
— Мистера Коэна нет дома. Он на работе. Где же ему еще быть днем, как не на работе?
Она собралась закрыть дверь.
— Мне нужен мистер Морис Коэн, — уточнил Джонни.
— Ах, Морис? Валяется в постели. Что сказать, кто его спрашивает?
— Скажите, мистер Клэй, — сказал Джонни.
Она закрыла дверь, не сказав больше ни слова. Джонни прислонился к стене на лестничной клетке и, закурив сигарету, стал ждать. Через пять минут дверь снова открылась и в подъезд выскользнул высокий, обманчиво хрупкий темноволосый молодой человек. На вид ему было не больше двадцати одного-двадцати двух лет. Он был одет в спортивную рубашку, легкий, тщательно отутюженный костюм и светло-коричневые ботинки. Он курил сигару.
Он сразу же узнал Джонни, и в его глазах выразилось крайнее удивление.
— Джонни, — сказал он, — черт побери, неужели это ты, Джонни?
Когда они входили в лифт, мать Мориса что-то крикнула им вслед, но сын не обратил на это ни малейшего внимания и молча нажал кнопку первого этажа.
Они пошли в гриль-бар неподалеку от дома и выбрали столик в глубине зала. В баре никого не было — за исключением бармена в фартуке и увядшей блондинки, которая сидела в конце стойки, уставившись в опустевший бокал.
Бармен принес им по бутылке пива и две кружки. Джонни поднялся и подошел к музыкальному автомату. Он опустил четвертак в его щель и наугад нажал на пять кнопок. Когда он возвращался на свое место, блондинка проводила его отсутствующим взором.
— Я получил твое письмо, — сказал Морис сквозь шум автомата.
Джонни кивнул.
— Ну, чем занимаешься с тех пор, как тебя выпустили? — спросил он Мориса.
Молодой человек взглянул на Джонни. Внешне он казался изящным и даже изнеженным, но в улыбке сквозила жесткость.
— Ты писал, что у тебя ко мне дело, а сам задаешь вопросы, — сказал он.
Джонни засмеялся:
— Ты прав. Это я так, для начала. А дело такое: можешь заработать два с половиной куска.
— Это другой разговор, — ответил Морис, внимательно глядя на Джонни. — Ладно, по правде, я ничего не делаю. Считается, что я работаю у своего старика. Ты же знаешь — у меня испытательный срок. Но горбатиться от и до не по мне. Так что днем я из постели не вылезаю, а вечерами шатаюсь по городу. Пока с меня надзор не снимут, надо в оба глядеть.