Долго они сидели так, обнявшись, упершись лбами, раскачиваясь из стороны в сторону. Только завывания ветра нарушали тишину, заставляя их теснее прижиматься друг к другу. Потом губы их вновь соединились, и руки Шейна опять пошли обходом по знакомой территории, с восторгом узнавая равнины, холмы и впадины ее гибкого молодого тела. Невероятно, как сильно он хотел эту женщину!
Как и от первого раза, у него закружилась голова. Им было хорошо и удобно вдвоем, как будто они провели в объятиях друг друга всю жизнь. Они не испытывали ни стеснения, ни застенчивости, их тела общались открыто и свободно.
И третий раз был таким же ярким.
Наконец Шейн перекатился на бок и громко вздохнул. Он взглянул на едва мерцающие угольки в камине и подумал, что эти почти полностью сгоревшие поленья чувствуют себя сейчас так же, как и он. Собрав последние силы, он переборол разлившуюся по телу лень, на четвереньках дополз до поленьев, вернулся, уже передвигаясь на одних коленях (руки были заняты дровами), и разложил несколько штук на тлеющих углях. Шумно, но бессистемно подул несколько раз и, когда пламя ожило, лег рядом с Дженни.
Они тотчас заснули, не выпуская друг друга из объятий, и проспали так до тех пор, пока от поленьев вновь не остались одни угольки. Шейн почувствовал, как Дженни пошевелилась во сне.
— Тебе не холодно? — спросил он, натягивая на нее одеяло.
— А ты хочешь что-то предложить? — вопросом на вопрос ответила она.
— Хочу. Например, я сейчас встану и разведу большой огонь. Ночь будет долгая и холодная. — Он встретился с ней глазами. — Так ты, может быть, и есть хочешь?
— Умираю с голоду.
— Я тоже.
Дженни надела свитер, джинсы и босиком прошлепала на кухню.
Когда она вернулась с подносом, в очаге весело трещали поленья, было уютно и тепло. Шейн уже оделся. Они сели на подушки у огня и принялись есть с таким аппетитом, будто голодали несколько дней. В какой-то момент Шейн отважился искоса посмотреть на Дженни. Она выглядела довольной, улыбалась, и тревожная морщинка между бровями разгладилась.
— Что? — спросила она.
— Вот так ты очень красивая, — тихо сказал он.
— Вот так?
— Да. Без маски. — Когда слова эти были произнесены, он понял свою ошибку, и выражение его лица изменилось.
— Без какой маски? — Она вытерла губы и пальцы бумажной салфеткой и бросила ее в огонь.
— Без той самой, которую ты только что надела.
Морщинка между бровями снова появилась, и он пожалел, что стал этому причиной. Слишком рано решил, что игра закончена, что они могут быть откровенны друг с другом.
Несколько минут они молча сидели рядом, глядя на огонь. Наконец Дженни нарушила молчание. Постепенно, по мере того как она осознавала важность своих слов, уверенность пришла к ней.