— Входи!
Она обернулась — в дверях стоял Шейн. Небритый, глаза слипшиеся, как спросонья.
— Неплохо выглядишь. Тебе лучше? — спросил он.
— Чувствую себя хорошо. Наверное, лучше, чем ты, — поддела она его.
— Неужели я такой страшный? — Он грустно улыбнулся, и от этой улыбки у нее стало тепло на душе. Может, все еще наладится? Она машинально протянула руку ему навстречу, и он подошел. Они сели рядом и вместе, одновременно тяжело вздохнули. Шейн повернулся, посмотрел ей в глаза. — Давай представим, что вчерашнего разговора не было.
Поколебавшись, она кивнула, и он взял обе ее руки в свои.
— Я люблю тебя, Дженни, люблю всем сердцем.
Дженни закрыла глаза, переживая услышанное. Когда она через несколько мгновений посмотрела на него снова, то рассмеялась — улыбка была во все лицо.
— Ты пойдешь за меня замуж? — спросил он как о чем-то простом.
Она так долго ждала этих слов, так долго представляла в своих мечтах, как он их произнесет, что не поверила своим ушам.
— Ты не мог бы повторить свой вопрос?
— Я… ПРОШУ… ТЕБЯ… ВЫЙТИ… ЗА МЕНЯ… ЗАМУЖ, — произнес он чуть ли не по слогам, улыбаясь глупой улыбкой.
— Это потому, что ты так сильно в меня влюблен, Шейн Мэлоун, или просто потому, что я бере…
Не дав ей договорить, он притянул ее к себе, так, что она уткнулась носом в его свитер.
— Ты давно знаешь, как я к тебе отношусь. Могла бы и без слов понять, что у меня в сердце.
— Нет. Ты должен был сказать мне, — упрямо пробормотала она в его свитер.
Шейн взял ее лицо обеими ладонями.
— Почему?
— Потому что… потому что я не хочу кончить, как моя мать, жить горькой жизнью, не хочу, не хочу… Я хочу, чтоб ты женился на мне для меня, для меня одной… а не из-за ребенка.
Он притянул ее к себе, стал целовать щеки, волосы.
— Я люблю тебя, Дженни Мун. Полюбил тебя с первого дня. Обещаю никогда не давать повода усомниться в моей любви.
Она тихо плакала ему в свитер, прижимаясь все крепче.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — сказал он через некоторое время.
Дженни отстранилась, вытерла мокрые щеки двумя ладонями сразу.
— А ты как думаешь, ковбой?
Он нахмурился.
— Я не знаю. Ты должна сказать мне. — Он лукаво улыбнулся.
Она склонилась к нему, покрывая его лицо быстрыми поцелуями.
— Да, да, да, да, — звучало между каждым поцелуем.
— Хорошо, — сказал он, отстранив ее от себя. — Теперь, когда с этим улажено, когда и где?
Не прошло и секунды, как она выпалила:
— В канун Рождества… здесь… в гостиной, перед рождественской елкой, чтобы камин горел… чтобы вокруг были все, кого мы любим.
— Так скоро? Просто я подумал, что нужно время, чтобы приготовить красивое белое платье и все такое…