В один из осенних дней 1941 года полуголые Сеймур и Зафар, сдавшие одежду команде дезинфекционной машины, терпеливо ждали, когда шипящая горячим паром машина выплюнет сданные на обработку вещи. Горячая, насквозь прожаренная форма, надетая на чистое, вымытое под полутеплым душем тело, каждый раз, даже в лесу или в окопе вызывала приятное ощущение уюта. Машина эта обычно приезжала на день-два, и к ней тут же выстраивалась очередь жаждущих чистоты. Одежда всего наличного состава стиралась и дезинфицировалась, после чего машину тут же отправляли в другие части, но на этот раз по всему было видно, что увозить ее никто не собирается.
По причине неприбытия полевой кухни наличному составу довольствие и в этот день было выдано сухим пайком. Сеймур и Зафар разломили брикеты пшенной каши, залили их крутым кипятком и прикрыли алюминиевые миски тарелками. Пайковые двадцатиграммовый кусочек масла и соль, добавленные в поспевшую горячую кашу, превращали ее на вкус изголодавшихся за сутки людей в изысканное блюдо. Кашу полагалось заедать сухарями из черного хлеба, но истинные гурманы предпочитали съедать их отдельно на десерт, запивая это хрустящее лакомство компотом из сухофруктов. Обеденный перерыв подходил к концу, друзья все еще молча пребывали в состоянии мрачного ничегонеделания. События в последнее время происходили невеселые, но говорить об этом не хотелось. Последнюю неделю на позиции ни разу не появилась полуторка военно-полевой почты, и оказалось, что это даже неприятнее, чем отсутствие кухни. Из дому писем теперь никто не получал, а треугольники своих неотправленных писем бойцы постоянно носили при себе. К приходу Глеба Харламова Сеймур и Зафар отнеслись спокойно. Все трое были в звании младшего лейтенанта, и поэтому его появление на поляне приветствовали, не отдавая чести. Человек он был веселый и общительный, считался опытным офицером, много курил и, видимо, в связи с этим часто и надрывно кашлял. Бросать курить он не собирался, так как был убежден, что всем, кто вынужден постоянно заниматься усиленной умственной деятельностью, курение необходимо. Глеб Харламов в первые же дни войны ушел на фронт добровольцем со второго курса сельскохозяйственной академии, и считалось, что он лучше всех разбирается в вопросах сельского хозяйства. Поэтому на улаживание проблем хозяйственного свойства с местным населением полковое начальство обычно отправляло его.
— Отдыхаете?
— Ведем полемику, — объяснил Зафар, — можно сказать, научную. Вроде все ясно, а договориться не можем.
— Полемика — это хорошо, — похвалил Глеб. — О чем речь, в двух словах?