– Вы еще молоды, полковник. И пока плохо знакомы с обратной стороной нашей службы. Защита государства от внешних… да и внутренних врагов не всегда ведется законными методами. Иногда мы вынуждены использовать недозволенные с точки зрения права приемы. Грубо говоря, пачкать руки в дерьме, чтобы достичь результата. Поверьте, без таких… эксцессов не обходится ни одна спецслужба ни одной страны мира.
Трофимова ровный и спокойный голос генерала не обманул. Он понимал, что тот сдерживает себя.
– Когда речь заходит о безопасности страны, защите от угрозы, причем вполне реальной, а не вымышленной, говорить о степени законности тех или иных методов значит загонять себя в угол и заранее потерпеть поражение. Ибо враг такими рамками себя ограничивать не станет. Достаточно вспомнить и Великую Отечественную войну, и последнюю, в которой вы участвовали. Америка не заморачивала себе голову правомерностью подстрекательской деятельности, финансированием и снабжением исламистов. И мы, если бы начали думать, имеем ли право нанести ядерный удар по территории другой страны, могли запросто проиграть и кампанию, и саму страну. Ведь вопрос тогда стоял так – или испепеляем врага, или получаем войну на своей территории. И развал страны!
– Но сейчас… – позволил себе реплику Трофимов, решивший идти до конца.
– Сейчас, – перебил его начальник управления, – мы умышленно нарушаем права отдельного человека, подданного другого государства, чтобы спасти Россию. Да, он был прав, говоря, что мы перешли границы дозволенного. Но иного выхода у нас нет. Я не зря упоминал о вторжении извне. Только в фантастических книжках пишут, что пришельцы или соседи из параллельных миров сплошь добряки и несут нам только пользу. В жизни все гораздо проще и… хуже. И потом, Дзанетти, как ни крути, принимал участие в незаконном выращивании клонов. Пусть косвенно. За это надо отвечать. И похищение Навруцкого на нем.
Генерал-полковник видел, что Трофимов готов что-то добавить, и про себя похвалил смелого полковника – не боится высказывать свое мнение. Не дрожит за карьеру, переча высокому начальству.
– Вы хотите спросить, как бы мы действовали, не будь Дзанетти причастен ко всему? Отвечу. Попробовали бы переманить его к нам. Купить, заключить сделку. Но если бы он отказался – похитили бы. Взяли грех на душу. Он прав и в другом – совесть моя нечиста. И отвечать за неправедные дела еще предстоит, хотя я тоже атеист. Но меня утешает иное – я действую в интересах своей Родины. Принося в жертву интересы одного человека. Совершаю малое зло, дабы остановить зло большое.