— В последний раз, когда я пил его, это, пожалуй, было в девяносто пятом году, по случаю моего выхода на пенсию. Мои коллеги думали таким образом избавиться от меня! Но не тут-то было!
Он посмеялся над своей проделкой. Леопольдина немножко расслабилась. Наконец-то она забыла об испытаниях этих последних дней.
— По случаю моей защиты диссертации… Я говорю вам о том времени, когда вы еще не родились, малышка Леопольдина, это было в начале шестидесятых годов… Мы устроили с друзьями ужасную вечеринку. Надо сказать, что в то время я был куда более выносливый и… — Он потер лоб. — Но впрочем… Вот что я хотел вам сказать! Вы помните эту историю с Анитой Эльбер, я вам рассказывал о ней…
— Возможно, — сказала Леопольдина.
— Да нет, скандал, который имел отношение к ней… Так вот, я вспомнил то утро, о котором идет речь; в конце восьмидесятых годов Анита Эльбер возглавляла комиссию при защите одной диссертации, которую она отказалась утвердить.
— Зарубленная диссертация? Это редкий случай, даже просто невозможный!
— Да, удивительный случай. Насколько я знаю, единственный подобный, который произошел здесь. И он вызвал огромный скандал… Соискатель ушел, угрожая Аните Эльбер смертью, ни больше ни меньше…
Леопольдина, которая собиралась осушить свой стакан, так и застыла с приподнятой рукой. Диссертация по биологии…
Она побледнела, словно сомнамбула встала и бегом бросилась к зданию Центральной библиотеки.
— Эй, ты куда? — крикнул, проходя, Алекс.
— Не беспокойся. Я сейчас вернусь, я на одну минутку!
— Вот почему Анита Эльбер хотела связаться с Годовски! — воскликнул лейтенант Вуазен.
— Да, Годовски один мог понять, что хотела сказать Эльбер своей запиской; «О. приехал в „Мюзеум“».
— Но почему он нам ничего не сказал? — удивился Коммерсон.
— Потому что он нуждался в доказательстве. И это доказательство — вот оно! — сказал Осмонд, вытаскивая листок, спрятанный в книге Дарвина.
Регистрационная карточка соискателя на бланке Национального музея естественной истории. Учебный год 1986–1987. И фотография.
Осмонд сразу вспомнил Леопольдину. Зверинец.
— Надо быстро действовать, — сказал он полицейским, выходя из лаборатории Годовски.
Леопольдина пыталась сориентироваться в лабиринте полок. Уже наступила ночь, и хранилища Центральной библиотеки купались в холодном полумраке, издали пронизываемом слабым светом лампы. Она быстро оглядела этикетки архивных ящиков: «Завоевания Наполеона, 1802–1813», «Казаманс, 1890–1930»… Лихорадочным движением она выдвинула один пропыленный ящик, второй, быстро просмотрела, задвинула обратно… Становилось совсем темно… Куда она засунула это? Если только эту работу поручали ей…