— Кажется, я уже говорила тебе… — она вскинула руки и, с силой подбив снизу предплечья Джека, проворно избавилась от его хватки. И, чтобы снова не попасть в ловушку его рук, отскочила от него… — не будь таким ослом.
— Пэйтон. — Он бешено рванул кандалы, пытаясь достать ее. — Я не шучу. И хочу, чтобы ты сделала так, как я сказал.
— Что случилось с твоей головой? — спросила Пэйтон, странно уставившись на него.
Дрейк поднял руку и пощупал место, куда сегодня ударил его охранник. Оно было липким от запекшейся крови.
— Ничего, — ответил он, опуская руку. — Пэйтон, где твои братья? Какого чёрта они не следят за тобой?
— Мои братья, насколько мне известно, до сих пор вытаскивают пушки «Амазонки» из-под обрушившегося на них грота. Вот чем они занимались, когда я в последний раз их видела, и больше мне о них ничего не известно. Я покинула «Амазонку». — Пэйтон рассказывала это таким обыденным тоном, словно в ее поступке не было ничего из ряда вон выходящего. — Мы столкнулись с «Мэри Би», той, что атаковала «Константу». Я все время проработала тут на кухне… но это не важно. Важно найти способ сбежать с этой развалюхи. И до того, как мы подойдем к Нассау. — Она пристально глядела на Дрейка своими пылающими карими глазами. — Ты очень огорчился из-за мисс Уитби?
— Мисс Уитби? — нахмурился он. — А что с ней?
Пэйтон возвела глаза к небу, вернее сказать, к протекавшему потолку:
— Я же говорила. Она носит лафоновского бас…
— Ах, да-да. — Голова Дрейка внезапно запульсировала, и он снова приложил руку к ране. — Я слышал это от тебя в тот раз. Пэйтон, я хочу, чтобы ты пообещала мне: как только покажется земля, ты отправишься туда. Обещай, что сделаешь, как я сказал.
Она замотала головой:
— Нет. С какой стати-то? Ты не можешь мне приказывать. Ты не мой капитан.
Пэйтон повезло, что он не мог до нее дотянуться. Пальцы его прямо-таки зудели — так им хотелось сомкнуться на ее шейке.
— Пэйтон. — Дрейк был уверен, что находится в аду. Точно. На самом деле он не в плену у Люсьена Лафона, а умер и попал в ад. Должно быть так. Ведь хуже этого ничего быть не могло. Он сделал глубокий вдох, призывая все свое терпение. — Я же говорю, «Константа» погибла. Я видел собственным глазами. Она горела. Не знаю, что тебя привело на этот корабль…
— Ох, — вздохнула Пэйтон. — Я полагала, что это очевидно. Я здесь, чтобы спасти тебя.
— Пэйтон. — Он приказал себе дышать. Делать глубокие, равномерные вдохи. Словно при нырянии. Говорить с Пэйтон — все одно, что нырять глубоко под воду. А между погружениями нужно дышать, глубоко и ровно. — Ты не можешь меня спасти. Боже правый, милая, да ты и близко не понимаешь, во что ввязалась…