— Она что? — взревел Росс. — Выкладывай, женщина! Что с ней?
— Ну, — сглотнув, сказала Джорджиана. — Она ждет…
— Чего ждет? — Росс успел наклониться вперед, но теперь с презрительным выражением лица снова откинулся на спинку кресла. — Извинений? Ей придется очень долго ждать. Я не стану извиняться, пока она сама не попросит прощения. В конце концов, никто ее не просил спасать Дрейка. Он, черт возьми, мог бы и сам о себе позаботиться. Как делал тысячу раз до этого.
— Эммм, — замялась Джорджиана. — Я не об этом говорю. Я имею в виду, что может ждать… ммм… ребенка.
Джорджиана почувствовала, что ее щеки заалели. Она не могла поверить, что наконец-то произнесла подобное вслух. Это было неслыханно — говорить о таких вещах в присутствии мужчин, и не важно, что эти мужчины — члены твоей семьи. А точнее, большинство из них — твоя семья. Ее лицо начало гореть, что было несколько неудобно, учитывая жару, царившую в Нью-Провиденс, от которой не спасали ни широко открытые окна высотой в семь футов, ни массивные камни, из которых был построен дом. Если бы не пришлось продолжать обсуждать столь деликатные вопросы, Джорджиане и вполовину не было бы так жарко.
— Ждет ребенка? — выпалил Росс после минутной тишины, в течение которой Джорджиана вполне отчетливо слышала, как садовник подстригает в саду бугенвиллию. — Пэйтон?
Джорджиане начало уже немного надоедать, что каждый раз Росс демонстрирует подобное неверие. Получается, что Пэйтон была права. Всю ее жизнь они обращались с ней как с четвертым братом, а теперь ждут, что она станет вести себя, как послушная сестренка. И, тем не менее, стоило лишь появиться малейшему свидетельству того, что Пэйтон принадлежит к прекрасному полу, они начинали упираться, как ослы.
— Это стало бы, — мягко заметила Джорджиана, — естественным следствием тех занятий, которым, как ты сам обвинил Пэйтон, она предавалась с Дрейком. То есть с сэром Коннором.
— Но… — Росс начал озираться по сторонам. Она не знала, что он ищет. Если только не своего рода заверение, что сказанное ею совершенно не может быть правдой. — Но тогда почему она не выходит за него замуж?
— Вероятно, она сама еще не поняла это. И я тоже не знаю. Эта мысль пришла мне в голову только сегодня утром, когда Пэйтон опять не стала есть. Это объяснило бы ее частую смену настроений.
— Но не то, почему она отказывается выйти за него замуж! — загрохотал Росс.
— Ну конечно, объясняет. Разве ты не понимаешь? Она сказала мне, что не хочет, чтобы Дрейк считал ее очередной мисс Уитби, на которой он чувствовал себя обязанным жениться.