— Отпусти меня! — вопила она. — Митч! Мои соседи! — она извивалась, ее живот был прижат к его плечу, а тело висело в воздухе. Руками она молотила Митча по спине.
Он подбежал к машине, открыл дверцу и засунул Блаэр внутрь. Протолкнул ее вперед, с силой придерживая за бедра, потом сам забрался в машину, сел и тесно прижался к ней.
Когда он завел мотор и машина тронулась с места, она захлебываясь запричитала:
— Митч… я не успела надеть туфли! И не переоделась!
Он обнял ее за плечи и радостно засмеялся.
— У тебя была возможность, но ведь ты, как проницательный юрист, раскрыла блеф.
Он остановился у дорожного знака в конце улицы, посмотрел на нее, затем отпустил ее плечо и дотронулся сзади до шеи, его пальцы нежно зарылись в ее волосы. Он привлек Блаэр к себе, и его губы коснулись ее губ.
Это прикосновение сразу же подавило в ней всякую волю, она пылко ответила на поцелуй. Словно разряд молнии пронзил ее губы и дрожь побежала по телу. В ней вспыхнул такой нестерпимый жар, что она вдруг почувствовала себя раздетой и совершенно беззащитной.
Митч немедленно отреагировал на ее страсть, застонал и оторвался от ее губ лишь для того, чтобы возобновить поцелуй, теперь уже не столько ласковый, сколько страстный.
Сзади раздался гудок автомобиля, и Митч резко отстранился.
Она взглянула на него, но не смогла вымолвить ни слова. Митч повернул машину направо, на дорогу, соединяющую два штата. Он обнял ее за шею и повернул лицом к себе.
— Как вы отнесетесь к тому, чтобы поехать со мной в горы, адвокат? Например, на вершину Скайлайн-Драйв?
— В горы! Сейчас? — она покачала головой. — Я не могу. Боже мой, Митч, ведь, когда мы доберемся туда, будет уже полночь. А на мне даже нет туфель. Я замерзну!
Улыбка изогнула его губы.
— А если я пообещаю, что ты не замерзнешь?
Она сбросила его руку, отодвинулась на свое сиденье и, повернувшись к нему, спросила:
— Ты что, снял там бунгало?
Он крепко сжал руками руль. Медленно кивнув, он с неохотой ответил:
— Да.
Ее голова дернулась, а рот открылся от возмущения.
— Что за детская самодеятельность? — ее глаза расширились. — Я не собираюсь проводить ночь ни в каком бунгало! Если ты так обожаешь горы, это твое личное дело. А я их не люблю. Я не люблю узкие дороги, эти опасные повороты, и уж больше всего мне не хочется, чтобы медведи и все эти дикие звери заглядывали в мое окно. Так что, разворачивай машину и возвращайся обратно, в цивилизацию. Сейчас же!
Его подбородок дрогнул, и он состроил гримасу:
— А если я скажу, что там две спальни? Это что-нибудь изменит?
— Нет, — ответила она, глядя поверх него. — Даже если бы там было шесть спален, ты все равно воспользуешься одной.