Правда, было дело, о котором, как думал Сафонов, знал лишь он один. Но ошибался Василий Михайлович.
Сашку призвали в армию. Со всеми сын попрощался, потом обнял отца и шепнул:
— А те деньги, что я на мотоцикл копил, возьми на свою сберкнижку. Я все знаю и горжусь тобой, батя.
Вот и вырос сын, полетел из гнезда в большой мир. Крылья у Сашки должны быть крепкими. Василий Михайлович отдал им частичку своей силы. Если бы все дети до поры до времени могли на отцовское плечо опираться!..
Шел Сафонов как-то вдоль полотна железной дороги. Впереди — девушка. Что-то в ее походке насторожило участкового. Так и есть! Бросилась под несшийся навстречу паровоз. Сафонов за ней — успел-таки столкнуть с рельсов из-под самых колес.
— Что вам, гражданочка, жизнь надоела?
— А вам-то не все равно?..
Привел к себе домой. Часа два успокаивал! Наконец узнал историю Лилии К.
Приехала в Горький из детдома, поступать в институт. Приняли по конкурсу только на заочный. Ни жилья, ни прописки, ни работы. Быстро кончились собранные на дорогу деньги. Познакомилась со случайным встречным, тот наобещал с три короба, но обманул. И вот решила покончить со всем сразу.
Несколько недель Сафонов держал девушку в своей семье. Добился для нее городской прописки, устроил Лилию на работу. Уходила она от Василия Михайловича в слезах:
— Спасибо, дядя Вася, родной вы мой...
Сафонов стал часто навещать бывших сельчан. Сначала возвращался из гостей радостный. Но вдруг от одного пришел мрачный, от другого чернее тучи. Перестал после таких визитов спать ночами. Фаина Ивановна испугалась: не стряслось ли что.
— Да все в порядке, — уклончиво отвечал Сафонов. Но как-то подумал-подумал и во всем признался Фаине Ивановне.
— Чего же ты столько лет молчал? — оскорбилась жена. — Да возьми все наши сбережения. На это ложки последней не жалко. А что до людей... Худых не проси. Хороших-то больше моего знаешь.
С тех пор Сафонов зачастил по хозяйственникам. Сначала о своих милицейских делах — о народной дружине, о товарищеском суде. А потом показывал чертежи и эскизы, говорил о цементе, о плитах, о мраморной крошке.
И вот весной шестьдесят шестого года Сафонов взял положенный отпуск, но поехал не на юг, а в Валгусы, и не отдыхать, а работать. Там Василия Михайловича уже ждали. Директор совхоза Мишин долго жал руку:
— Мы бы и сами когда-нибудь, да все с деньгой туго. А вам вот какое спасибо! Берите наш транспорт, берите и материалы — люди просят.
А люди не знали, куда и усадить Сафонова.
— Сколько же ты годков рубли копил, Василий? — интересовались.