– «Положит», – повторил Никита. – Откуда знаешь, может, это мы его положим?
– Это Болотника-то? – уточнил Бегун.
– А чего? Ну и что, и Болотника можем…
Командир лагеря похлопал Никиту по плечу.
– Ладно, молодец. Не переживай, поговорите и разойдетесь.
– Я и так знаю, что он не станет нападать, – сказал Химик. – Спасибо тебе, Бегун, но ты бы мог своих людей не поднимать, Болотник нам сейчас ничего не сделает. Если он сказал, что только поговорить хочет, – значит, так и будет.
То, что местные называли «баром», оказалось домиком сторожа возле колхозного поля – давно заброшенного, поросшего бурьянами. На краю его сталкеры расчистили себе место под огородик, выращивали там картошку с луком и огурцы. В Зоне особо сельским хозяйством не позанимаешься, конечно, но и здесь попадались места вполне чистые, без радиации в земле, – особенно если недалеко от Кордона.
Вокруг постройки они увидели четверых сталкеров; один лежал на крыше, другой сидел на завалинке с винторезом в руках, двое стояли в кустах. Значит, где-то притаились еще трое.
В домике была одна дверь и два окна, но то, что со стороны поля, – наглухо заколочено. Дверь раскрыта, в проеме видна часть комнаты и край стола.
– Там он, – сказал Бегун, ободряюще кивая. – Ладно, я не буду уходить, да? Покараулю тут тоже на всякий…
Андрей возразил:
– Нет, почему, иди. Занимайся своими делами, все нормально. Говорю же: если он сказал, что только на разговор зовет, значит, стрельбы не подымет.
– Ага, зачем ему, у него нож, – согласился Никита, но тут же добавил: – Химик прав, братан. Иди, не волнуйся за нас.
Он первым зашагал к домику, но напарник быстро нагнал его, прежде чем они вошли, сказал:
– Только, Никита, слышишь… ты молчи, ладно?
– Почему это?
– Потому что я тебя об этом прошу. Это не значит, что ты там вообще рта открывать не должен, но… Короче, лучше я с ним говорить буду, хорошо?
Болотник сидел за длинным столом, на котором остались следы недавней попойки: лежали перевернутые бутылки, стояли стаканы и пустые тарелки.
Он не сказал ни слова, когда гости вошли. Химик тоже ничего не сказал, а Пригоршня кивнул, здороваясь, и буркнул что-то неразборчивое.
Андрей сел напротив низкорослого сталкера, облокотился о край стола. Никита пристроился в стороне. Задел случайно ногой валявшуюся на полу пустую бутылку, та покатилась, зазвенела… Пригоршня быстро нагнулся, подхватил ее, понюхал зачем-то и поставил на лавку рядом.
Химик молча разглядывал человека в плаще. Лицо того едва виднелось под капюшоном. В руках был нож – одно из легендарных оружий Болотника, которое он делал себе сам. Узкий, всего в сантиметр, клинок, скошенный на конце, и деревянная рукоять, вырезанная в виде спирали. Она была обмотана тонким побегом волчьей лозы, концы которого привязаны к железному колечку на торце рукояти. Левую ладонь Макс прижал к столешнице, растопырив пальцы, стучал острием по дереву между ними. На указательном возле сустава виднелся тонкий разрез, оттуда сочилась кровь.