– Ну что, «накрылся» твой отпуск? И тебе сегодня не повезло? – весело крикнул Колесников горе-пулеметчику так громко, как позволяла пересохшая глотка. «…повезлооо…» – ответило эхо из близлежащего леса. «…злооо…» – отразилось эхо от высокой стены, окружающей Зону.
– А это мы еще проверим, где оно – это зло. Внутри или снаружи? – громко и серьёзно сказал человек с лопатой на плече. Ему внезапно вспомнилось всё, что он претерпел там: «снаружи». Все неприятности. Всё непонимание и всю ненависть, которую испытывали к нему окружающие, будто он был прокажённым изгоем. Вспомнилось, и тут же забылось, как несмешной и глупый анекдот. Он переложил лопату на другое плечо, поднял ворот шинели и, не оглядываясь, уверенно, зашагал внутрь Зоны. Туда, где на горизонте угадывались уродливые очертания саркофага и мелькали малиновые молнии.
Никто не знает, почему Зона приняла Колесникова, как родного. Он прошел почти до эпицентра, ни разу не встретив никого из мутантов. Лишь однажды крысы попытались приблизиться, но передумали. Путник и сам не понимал, каким образом он выбирал свой путь, который не привёл его ни к одной из опасных аномалий. И когда прямо перед ним открылся полевой лагерь учёных, никто там, конечно же, не ожидал его. Десятка полтора людей в блестящих скафандрах медленно и печально передвигались по лугу, держа перед собой миноискатели. Они явно что-то искали под землёй и были полностью поглощены этим занятием. Поэтому и не заметили они появления долговязого солдата в грязной шинели, который открыто, как на параде шагал с лопатой на плече. Солдатик просто подошёл к одному из учёных и вежливо сказал:
– Здравствуйте, дяденька! –
«Дяденька», который на самом деле был доцентом, подпрыгнул от неожиданности и окаменел. Даже сквозь дымчатое стекло шлема были видны его отвисшая от удивления челюсть и выпученные глаза.
– Чего ищем? – участливо поинтересовался Сергей Иванович.
– Мэ…ээ, эта… – скупо ответил исследователь и замолчал.
– Понятно – произнес Сергей и состроил серьёзное лицо. – Военная тайна – догадался он.
– Может, помочь чем? У меня и лопата есть. Вот! – он показал ошалевшему учёному лопату, на которую тот стал таращиться так, словно это была вовсе и не лопата, а деталь двигателя летающей тарелки. Не отрывая взгляда от лопаты, и находясь в полной прострации, доцент радиофизического факультета Филиппов, начал лепетать солдату нечто напоминающее сбивчивые оправдания или доклад строгому начальству:
– Мы, эта. Не виноваты. Потеряли. Самописец потеряли. Две недели назад закопали его где-то тут. Чтобы он выброс зафиксировал. А те, кто ставили – все погибли. Позавчера погибли. А нам его не найти. Оранжевый, такой. Уф! – Закончил учёный свой сбивчивый рассказ, и сделал неуклюжую попытку почесать затылок прямо через шлем. Почесаться не удалось.