Стужа вилась вокруг, уговаривала остановиться, перевести дыхание, схитрить и свернуть с наиболее трудного пути. Черное бездонное небо безразлично следило неисчислимыми огоньками звезд за моими трепыханиями. Висевший на серебряной цепочке крестик жег грудь, но сейчас эта боль нисколько не мешала, а только придавала сил и гнала вперед. И я изо всех сил старался не сбиться с пути.
Шаг, другой, мы идем по Африке,
Шаг, другой, все по той же Африке…
Что за бред? С каких пор африканский песок стал белого цвета?
Обжигающе-холодный песок, в который я уткнулся лицом, само собой, оказался никаким не песком, а снегом. И прежде чем потерять сознание, мне все же удалось приподнять налившуюся свинцовой тяжестью голову и в сгустившихся сумерках разглядеть силуэт полуразрушенного одноэтажного здания.
Ну вот я и вернулся…
Кто бы мог подумать…
Гадство какое…
Сначала было слово.
Или свет?
Нет, все же слово — кто-то монотонно и на одной ноте нудил прямо в ухо:
— Очнись, очнись, очнись…
И только потом какой-то не в меру умный гад догадался оттянуть веко и посветить фонариком мне прямо в глаз.
Черт!
Мотнув головой, я освободился от захвата, вновь зажмурился, и попытался зарыться в сугроб.
Не дали. Вытащили, разжали зубы, влили в рот какое-то отвратительное на вкус пойло.
Твари!
Я захрипел, зажал раскалывающиеся от боли виски руками и принялся кататься по кое-как утоптанному ногами моих мучителей снегу. Все тело горело огнем, суставы словно дробили на части удары пыточных молотов, а в жилах вместо крови стремительно неслась концентрированная кислота. Сердце с трудом справлялось с многократно возросшей нагрузкой, и изо рта у меня вырывался даже не стон, а какой-то невнятный сип.
— Ну и нажрался, — осуждающе произнес кто-то неподалеку. — В хламотень…
— Не уверен, надо бы обезболивающее вколоть, — присел на корточки Генералов и с матом отдернул руку, когда между нами проскользнула голубая искра магического разряда. — Волков! Что за дела?!
— Не знаю, приборы сгорели, — рассеянно отозвался тот.
— Это духи. Он одержим духами, — просветила командира Алина. — Я знаю, что делать…
Знает она. Умная, типа. Какие, на хрен, духи?!! Разве непонятно, что меня от переизбытка магического излучения корежит?!!
Тысячи ледяных игл беспрестанно впивались в мое измученное тело, и от непривычно высокой интенсивности магического излучения меня просто выворачивало наизнанку. Вслед за сжигавшим тело огнем пришел заморозивший пальцы на руках и ногах холод. Блин, так и загнуться недолго. Надо что-то делать. И делать срочно.