«Дохристиане — это язычники. Христианами являются крещеные народы. Постхристианами являются святые. Мы живем в то мгновение, когда дохристиане, т. е. люди древности, никогда не слышавшие о Кресте и никогда не бывшие им охваченными непосредственно, перестают существовать. Дохристианского состояния сейчас практически больше нет. Таким образом, новизна переживаемой нами ситуации состоит в распределении силы между христианами и постхристианами»[38], — в таком, если очень обобщить, полюсном контексте существуют представленные в книге взгляды на Д. Андреева.
Какой бы теме ни была посвящена статья — Блейку, Москве, химерам, русской православной мистике, поэзии (а Андреев создал новый метод — сквозящий реализм, новый размер — русскую октаву и писал поэтическими ансамблями, что имеет мало аналогов в современности[39]), вестничеству (сразу несколько текстов), князю Е. Н. Трубецкому — разговор, конечно, идет прежде всего о том, принимаются ли андреевские идеи и с какими оговорками. Духовидец сталинской эпохи, он до сих пор может вызывать яростные споры — и в этом смысле в пандан к этой книге интересно было б прочесть, например, какой-нибудь опросник[40]писателей, философов, теологов и др.
Оставлю читателю крайне интересное знакомство с экзегезой сторонников и толкователей Даниила Андреева, приведших очень много справедливых суждений о нем: об атрибуции Андреева русским писателям, существующим как бы вне времени, В. Розанову и Вен. Ерофееву (И. Кондаков); о взгляде на «Розу мира» как на синкретическое целое, в спектре от мистики до публицистики (он же); о том, что охватить весь спектр его творчества может лишь ученый-энциклопедист (А. Богданов); о том, что Андреев близок «родоначальнику русской активно-христианской философии» Н. Федорову (С. Семенова); что он мог воспринять индуистские идеи скорее в их преломлении в антропософии Белого (Г. Померанц); что он в своей духовной поэзии сакрализировал мир, когда советская идеология занималась прямо противоположным (Б. Романов); что Андреев создает по сути новую религию — и более прогрессивную, чем христианство, чем многих может отпугнуть (М. Дунаев) и т. д. К странным, даже милым или откровенно бредовым курьезам можно отнести уподобление «Розы мира» соответственно работам Толкиена по признаку сражения в иноматериальных слоях Шаданакара и битвы сил в «Квэнта Сильмариллион» или планетарного демона Гагтунгра и властителя тьмы Гортаура Жестокого; фундированные рассуждения о возникновении, по Андрееву, «нового отдела знания — зоогики, то есть педагогики животных» (С. Семенова) и проповедь на тему того, что-де к середине этого века, с прогрессирующим ростом мусульманского населения, все актуальней станет осмысление опыта Золотой орды и диалог религий под руководством ислама (к чему тут Д. Андреев — видней С. Маркусу)…