Чужая ноша
Соглашаюсь с зарубежными мудрецами:
много странного в русской душе таится,
загадочного, как ночной покров.
Сочувствует несчастным на разрушенном землетрясением
Гаити,
жалеет выбросившихся на канадский берег китов.
О проигранной далёким народом освободительной борьбе
тоже печалится с горечью.
И только о своей судьбе —
нисколечко.
…Вхожу в крестьянские сенцы:
бутыли, самогонный сосуд.
Оставит ли русскую душу
боль вселенская?
Или это её суть?..
Скучные будни
Потомок Соломона, польских шляхтичей
и Даждьбога внука —
такая вот мешанина, —
я пью ароматный чай с посыпанной орехами булкой
в излюбленном кафетерии продовольственного магазина.
Не под стать моему чайничанью
вспомнились дороги,
где дружки отчаянные
не петрили в генеалогии.
Русак ли ты, жид пархатый —
среди отпетых сорвиголов
ценились жульнические задатки,
жиганская кровь.
Исправная эта мерка
определяла положение в воровском клане,
в зоне.
…В магазин вошли менты с проверкой —
выглядывают гавриков по физиономии.
Требуют грубо: “Документы покажи-ка!”
Муслят бумаги бесцеремонно, без затей.
Увели вьетнамца и таджика.
Меня, видимо, выручил сложный
родительский коктейль.
Предчувствие
Памяти Г. Б.
Ночь. За окошком фонари мигают.
Снега сторожкий хруст.
Перечитываю стихи твои, Галя.
Мне близка их и боль и грусть.
Мы несхожие с тобой люди —
каждый из нас свою дорожку мостил.
Тогда скажи: откуда
этот цепляющий за сердце,
сродный мотив?
Или на перепутьях трудных,
как попавший в чужую страну,
заблукавшая душа находит струнку,
ответную вызывая волну?..
…То был гром среди ясного неба.
Утратив надежды, цели,
ты отдала себя идольской требе —
бросилась под грузовик с прицепом.
…В стихах твоих тонких, чутких,
но безотрадных, как хлопающая
на верёвке холстина,
я улавливаю предчувствие
громыхающей прицепом махины.
Ожившие переживания
Приспособившийся к новой жизни, в костюмчике
незапылённом,
стою над открытым люком теплотрассы.
Тянет настойкой боярышника, водкой палёной —
запахами, отчётливо выделяемыми
из воздушной массы.
Бывший подзаборник, по прошествии
лет стольких
нестерпимым желанием горю —
без всякого толку
в забытую спуститься нору.
Моча ли в башку ударила, загульная дурь,
другая какая закрутка —
подвергнуть риску с иголочки гламур