Она то замывала сына, то переодевала, то стирала ползунки, пеленки. Получалось так, что свободного времени у нее почти не было, о чем она не жалела, но все эти заботы были для нее не обременительны, а в радость. Пользуясь моментом, что сын спит, Альбина, оставив мужчин в зале, ушла на кухню готовить ужин.
Оставшись в зале одни, мужчины по привычке расставили на шахматной доске фигуры и приступили к игре.
Сделав несколько ходов, Борода прекратил игру.
— Я приехал к тебе с приятным известием.
— Наверное, еще одну хорошую дойную коровку нашел? — насторожившись, предположил Сарафан.
— Успокойся! Обойдемся пока без коров. Моя новость стоит огромного магарыча, но я его с тебя не буду требовать, а по-родственному поделюсь бесплатно. Наша коровка, которую мы с тобой подоили, в тюрьме отдала коньки, унеся с собой все свои секреты.
— Не может быть! — искренне удивился Сарафан. — Как все случилось?
— Менты раскрутили большую группу расхитителей, среди которых был и уважаемый нами человек. Ему не захотелось менять мягкую постель на нары, и он покончил с собой. Можешь не сомневаться. Я был у него на могиле.
— Действительно, хорошая новость, и ее надо обмыть, — согласился Сарафан, нисколько не сожалея о случившемся. — Интересно, зачем он так жестоко поступил с собой? Ты говорил, что он был здоровым бугаем, мог прожить сто лет.
— Эх, Виктор, Виктор, да все тебе надо разъяснять. Неужели до тебя не дошло? Ты думаешь, он вот так тихо ушел, прикрыв за собой дверь? — Борода снисходительно посмотрел на своего зятя, а потом продолжил: — Уйдя из жизни, он вывел из-под удара свою семью, унеся с собой свои секреты.
— Крепкий мужик! — вынужден был признать Сарафан. — Честно говоря, мне его немного жаль. Он так много сделал нам добра, — снисходительно пошутил Сарафан.
Между тем Альбина приготовила ужин и, зайдя в зал, спросила:
— По пять граммов будете?
— Только ради поддержания компании, — ответил Борода, довольный вниманием дочери.
Когда Альбина проходила мимо Сарафана, то он, легко толкнув ее в бедро рукой, шутливо сказал:
— Батя, она опять решила нас споить.
Любуясь разгоряченной около плиты дочерью, Борода по ее лицу видел, как она была довольна своей жизнью, а на шутку зятя Борода заметил:
— Пущай этот грех будет на ее совести.
Чтобы проверить свои наблюдения, Борода подошел к зятю, положил ему руку на плечо и сказал:
— Я сейчас вернусь.
Зайдя на кухню, он подошел к Альбине и тихо, но требовательно спросил:
— Ну как, доченька, живется?
— Чего спрашиваешь, когда и так все видно, — сконфуженно улыбнувшись, ответила она.