Мы еще раз считаем возможным подчеркнуть то обстоятельство, что libido sexualis, вообще, у женщины нормальной, в особенности у девушки, находится под — непосредственным влияением высшей психической любви. В любви девушки мы, в качестве составляющих элементов, найдем сочетание из мечтательного увлечения мужскою смелостью и силою его, с одной стороны, и жаждою любви и ласк — с другой, готовности во внешнем выказать подчинение — и внутреннего владычества через посредство любви. Пассивная роль женщины обусловливает исключительное экзальтированное состояние, которое достигает пределов экстаза и не считается уже с велениями ни рассудка, ни воли. Полюбив мужчину или отдавшись влиянию его гипноза, увлеченная его смелостью или иными импонирующими ей качествами, она падает в его объятья, следует за ним безотчетно и обнаруживает готовность на все, не считаясь ни с какими сдерживающими началами. Любовь мужчины, отличаясь большей интенсивностью и безудержностью, не одурманивает ему в такой степени голову, как та же любовь — женщине. Должно поэтому приписать большую силу чувству женщины, хотя ее роль и остается пассивной. Наши современные ухаживатели понимают женщину лишь с самой грубой стороны, на что давно уже следовало бы обратить внимание. Они близоруко видят проявление эротизма в том чистосердечном увлечении девушки, которая, любя, отдается их страстному зову, и в этом они склонны обнаружить лишь стремление у ее к совершению полового акта. А между тем при первом соединении совершенно не может быть и речи об этом в подавляющем большинстве случаев. Необходимо иметь в виду, что для девушки оно на первых порах сопряжено с большими или меньшими болевыми ощущениями и вообще не представляется для нее особенно заманчивым, иногда же и прямо кажется ей отвратительным. Наблюдаются неоднократно случаи, когда девушка, отлично считаясь со всеми последствиями своей слабости или даже став уже раз жертвой своей любви, все же готова уступить желанию мужчины, даже не испытывая при этом и тени наслаждения, а только для доставления радости полюбившему ее, для удовлетворения желания того, кто сумел быть с ней достаточно ласковым. Мужчине, погрязшему в чувственности и эгоизме, весьма трудно представить себе такого рода стоицизм, такое пренебрежение интересами своего "я". Он смотрит на проявление женского чувства с точки зрения своей собственной чувственности и легко таким способом оправдывает свой поступок. Фауст и Гретхен в «Фаусте» Гете дают нам яркое изображение такого отношения:
Seh ich dich, bester Mann, nur an,